Сначала Фрэнк рассмешит Эйприл на вечеринке, а уже через пять минут - и n-лет - эти двое свернут на обочину шоссе и долго и с наслаждением будут орать друг на друга. Послесловие к очередному "долго и счастливо": мечты о Париже, двое нечаянных детей, домик в прелестном пригороде, серая, но стабильная работа у него, амбиции без таланта у неё. Послесловие в виде попытки гальванизировать хладный труп этих самых "отношений", наверно, самый мучительный период этих самых "отношений". Фотография с Парижем на заднем плане ещё даст силы поплевать в "среду", позаниматься сексом, почувствовать, так сказать, радость жизни. Но очередная нечаянная беременность и служебное повышение быстренько прекратят этот балаган.
При довольно высоком содержании криков и сильных эмоций в кадре фильм сохраняет ровную, бесстрастную интонацию: "здесь мечты с фотографией в руках", "здесь крики на фоне дивана", "здесь счастливый секс", "здесь несчастливый секс". Пара Уиллеров находится достаточно близко к нам, чтобы не потерять её в пейзаже, и достаточно далеко, чтобы не дать влюбиться в отдельно взятую черту Фрэнка или Эйприл, не проникнуться всеоправдывающей симпатией к страданиям женщины или глазам мужчины. Однако больше всего хочется именно принять одну из сторон и свести всю историю к ещё одному частному и неповторимому случаю, чтобы не чувствовать неприятную аксиоматичность происходящего. Бесцветный, универсальный фон оставляет место для каждого, сидящего в зале, чтобы присоединиться к главным героям в их взаимном отвращении. Даже дети пребывают в кадре в ранге мебели, отсечено любое украшение, всё, что способно сбить мерный, тикающий ритм. Евклидова аксиома, вместо точек и прямых две человеческих особи. И, что уж греха таить, редко кто представляет себе процедуру прощания именно таким образом. Даже если человек сам это пережил много раз, и по содержанию один в один с Уиллерами, он всё равно будет прикрываться некой возвышенной формой, сочинять "высокие отношения", романтизировать конец, представляя это либо в виде фотографии с дождливым стеклом и грустной надеждой, либо прибегнув к демонологии, пытаясь ненавистью сохранить всё ту же надежду на. Мендес ровным голосом сообщает нам, что слово "конец" вообще не способно принимать романтический облик ни со знаком плюс, ни со знаком минус. Обиднее всего, что это, по-видимому, ещё и не зависит от участников такого конца, вы можете быть серым клерком с железобетонным распорядком дня или невероятно креативным художником, каждый день на новом месте, или, на худой конец, просто "целоваться босиком под дождём". "Но как? - возмутимся мы - Как он смеет посягать? откуда он это взял? пусть докажет! " Не лучше ли сослаться на то, что "среда заела", или Эйприл, как и все бабы, дуры, или Фрэнк, как и все мужики, козлы? Но вот "дура" говорит "козлу": "Ты всего лишь парень, который рассмешил меня на вечеринке, и всегда только им был". Несколько маловато для "долго и счастливо", но достаточно для секса, двух детей, домика и стабильности. То, что оба жили в долг у сердца, вряд ли можно списать на среду, и жили по обоюдному согласию. А потом мишура наконец стала слезать, и выяснилось, что похохотать на вечеринке и мечты о Париже - маловато для любви. Чисто технически это можно сформулировать фразой про гондон и глобус, и в плюс Мендесу то, что это не его личная грубость, а всего лишь наблюдение - вон, смотрите, как два человека натягивают, а оно рвётся. Но тут антропология смешана с трагедией, почему мы и придумываем объяснения про среду и т.д. Жить в долг у собственных чувств ведёт к банкротству, потому что душа перестаёт принимать обесценившиеся монеты вроде созерцания старых фото или чувства необычности и превосходства над соседями. И, чтобы не признавать в себе самом мертвеца ("зачем ты мне это сказал?"), на образовавшееся пустое место сначала сыплются мусор и труха, вроде романа на вечеринке и приятной на ощупь секретарши. А потом всё же признаёшь, что эта бесплодная земля, в которую сам превратился, вообще не терпит никаких прикосновений. Самый душераздирающий момент - это не лужа крови после домашнего аборта, а сцена до: утро, завтрак, "что тебе приготовить?", "я занимаюсь компюьтерами", улыбка, взгляд мимо.
|
