Как «Кин-дза-дза», но без в такой мере выраженного фарса и гротеска. А червеобразными пустынными чудищами и завязанностью на катастрофической нехватке воды смахивает на «Дюну» — только здесь, по счастью, не будет следующего императора. Девочка же с магическим синеватым кристаллом вообще будто из «Лапуты» прилетела, только довольно скоро становится понятно, что миядзакиевской трепетной бережности по отношению к персонажам здесь ждать было бы напрасно.
Но говорить про это аниме, что оно учит решать проблемы только силовыми средствами, не очень точно. С каких это пор разумная самооборона считается прибеганием к насилию? Безусловно, и до сих пор во многих странах умение человека самому защитить себя и своих близких часто приравнивается к уголовному преступлению — поскольку никакому правительству, чего уж скрывать, не будет выгодно, чтобы люди осознавали свои собственные силы. Просто всё же есть народы, которые умеют держать свои правительства под хоть каким-нибудь контролем. А есть те, которые не умеют. И здесь-то мы и видим картину того, как не умеют. Ну или не хотят. Уж никак не поворачивается ничто во мне жалеть убитого Сарой солдата. Можно сколько угодно рассусоливать, что солдаты мол здесь люди подневольные, приказы тирана и т.д. и т.п. Но многим на самом деле удобно, чтобы за них решали, чтобы было на кого свалить ответственность. Право же, «таков приказ» — самая слабая отговорка из всех возможных, и была бы смехотворной, если бы не была такой страшной и столь часто используемой на протяжении человеческой истории. Против такого поможет только ответная сила, ну что же сделаешь, если есть биологические организмы (людьми назвать опять-таки ничто не повернётся), которые другого языка попросту не понимают?
Говорят, Сю стандартен и предсказуем? Во многом это может быть и так, но вот зато ненастоящим его не назовёшь — посмотрите хотя бы на его мимику. Это мимика живого мальчишки, сейчас в аниме такую почти с днём с огнём не найдёшь. Не говоря уж о том, что у ОЯШей как правило проходит полчаса после события или обращённой к ним речи, пока на их светлом лике обнаруживаются вообще хоть какие-то признаки осознания. Как правило, с их лицами однозначно связывается конечный, весьма ограниченный и малоубедительный набор выражений. Здесь же — бесконечная гамма реакций, ненаигранных переживаний. Когда случается что-то страшное, он не стыдится показать боязнь. Когда больно, не стесняется кричать от боли. Да даже дружелюбие проявить не стесняется, хоть и нет гарантии ни на какую благодарность.
И к счастью, никаких сверхспособностей, внезапного обретения силы до того непримечательным и всеми обижаемым задохликом и прочих тра-ля-ля. Возможности героя вполне себе объясняются его усердием в освоении кэндо, стремление бросаться всем на выручку — ну, в общем-то тоже. У них ведь на Востоке, который дело тонкое, каждое единоборство и в первую, и в стопятидесятую очередь философия. А если философия эта подсказывает или хотя бы не отговаривает защищать всяких таинственных незнакомок... ну дык, тем она сложней и глубже!
Да, бесспорно, мятежники здесь не всегда придерживаются достойных методов. Зато в самом логове бессердечного деспота у тебя могут найтись сторонники. Бесспорно, и надёжный друг, и благородный враг такая же редкость, как цветущий оазис в пустыне, но оно того стоило.
Сюжетное и графическое раскрытие персонажей схожи и взаимно дополняют друг друга — и Хамдо, и Абелия, и Табул, и Бу, и Набука, все набросаны смелыми, крупными, даже грубоватыми штрихами, но зато рельефно, характерно, вполне узнаваемо и ёмко. И кто бы мог подумать, что опенинг и без слов бывает настолько прекрасным, а эндинг к антимилитаристскому произведению может звучать как колыбельная.
И однако и антиутопия, и судьбы мира могут отойти на второй план при одном взгляде в огромные, голубым туманом подёрнутые девичьи глаза. Вначале Лала-Ру упорно претендует на роль мебели, вытянуть из неё лишнее слово или эмоцию кажется невероятным. А потом, ближе к концу, она просто рассказывает про себя мальчику, сидя на утёсе. Всё. Предельно лаконично, без пафоса, но до последней чёрточки ясно и исчерпывающе. Ведь правда же, давай людям что-то даром, они станут воспринимать это как должное. Откажешь им в этом — попытаются отобрать. Знакомо? Более чем.
Тогда зачем девочкам, пусть и не совсем человеческим, жить десять тысяч лет такой жизнью и терзаться? Ну, наверное, только такого периода может гарантированно хватить, чтобы встретить того, кто почему-то, вопреки всем разумным прагматичным доводам, разделяемым и многими взрослыми... вы только представьте себе, не приемлет сложившихся традиций. А что он непременно в таких случаях оказался бы ещё именно таким непоседливым пареньком с душой нараспашку, уточнять излишне. И даже не прожив сам ни одной тысячи лет, умеет понять, что важнее: несколько тысяч лет в одиночестве или хотя бы полтора заката вдвоём.
|
