«Школьный Апокалипсис: Школа мёртвых» — качественный зомби-апокалипсис в «лёгком» жанре этти-аниме, балансирующий между полновесным хоррором и пародийным балаганом.
Популярность зомби-тематики в развитом капиталистическом обществе сверхдетерминирована. Вампиры-аристократы могут брезгливо морщить носы, но широкие массы зрителей чувствуют что-то очень близкое. Близкое одновременно по-разному.
Наёмный работник видит себя в зомби: он, вроде как жив, но не живёт, не может чувствовать и использовать свою жизнь, при этом двигаясь, работая и принося пользу хозяину. Зомби из фильмов обычно никому не приносят пользы (в отличие от классических, легендарных африканских/карибских зомби, ходячих орудий колдунов) — они есть воплощение скрытых, подавляемых устремлений пролетария. Он отчуждён от жизни, она враждебна ему, поэтому он хотел бы, раз уж не может наслаждаться ею, оттолкнуть и уничтожить, поглотить и высосать её. Ну а что ещё делать?
С другой стороны, мелкий буржуа (в том числе и наёмный работник, возможно совсем не буржуазный по экономическому положению, но с буржуазной психикой, вернее идеологией — то есть тот же нормальный обыватель, но уже взятый не как работник вообще, а как потребитель и мещанин) видит в зомби разбушевавшихся пролетариев — масса людей, не могущих — по его (и моим, вампирско-аристократическим, не будем уж греха таить) меркам внятно выражаться, не хотящая ничего разумного и конструктивного, но несущаяся по улицам и, кажется, бессмысленно разрушающая и убивающая. Подняться над этой стихией, невозбранно кромсая бунтовщиков — значит, поднять собственный социальный статус. Убивать зомби, таким образом, — это одновременно утверждать себя социально и уничтожать своё социальное унижение. И тут герои «Школьного Апокалипсиса», пройдя жестокие испытания, сталкиваются с жёсткой иерархией своего выживающего общества — им, школьникам, указывают место старшие, аристократы, богатые, военные, правительство, их пытаются вернуть на своё место, после того, как это место оказалось внезапно и страшно отнято, и они уже вкусили мёд самоорганизации.
На фоне непосредственно показанного и художественно подразумеваемого социального конфликта развивается трогательная романтическая тема, которую, правда, в угоду жанру старательно топят в фансервисе и гаремнике (как же, выживет в реальном апокалипсисе такое количество юных дев! — на самом деле, следовало бы готовиться к компании косорылых бандюков, а впрочем, ты всё равно умрёшь первым, проц.usernameпроц.). Однако, драматизм выживания первых серий и обаятельность персонажей уже никуда не денешь. Классика, обрывающаяся прежде чем более-менее сюжетно завершиться и/или окончательно испортиться. Хвалят её или насмехаются, но своё место в истории она заняла и будет цитироваться ещё долго.
|
