Есть произведения, которые нельзя воспринимать буквально. Ну вот просто противопоказано, а ведь всё равно будут пытаться. И этим только разрушают то неуловимое, что сии произведения были бы способны дать — не строгое, не документальное, не вещественное, не отлитое в раз и навсегда заданные формы.
Эпический размах часто обманывает — некоторые вещи и в такой форме способны оставаться по сути своей стихотворением, лирическим наброском... максимум поэмой, и то такой, где скорее настроение ведёт за собой сюжет, а не наоборот. А уж об определённости, чёткости и строгости в таких случаях говорить — всё равно что понимать дословно сравнения губ с кораллами или глаз с алмазами.
Вот какой-то Камуи, какие-то мечи, которые в полном смысле этого слова отрывают от себя и оставляют с таинственно туманными речами томно загадочные и безвременно уходящие тётеньки, имеющие перед этим иногда привычку ещё и зависать в каком-нибудь непонятном пространстве. Не говоря уж о том, что когда энное число раз за серию торжественно звучит «Может быть только одно будущее» и «Судьбу нельзя изменить», то конец и выводы в данном случае немножко предсказуемы. Вездесущие пёрышки же ещё не ругал только ленивый. А между тем все эти образы, сколь бы неопределёнными, размытыми они ни выглядели, всего лишь один из допустимых алфавитов, которым можно записать вполне даже знакомые и привычные события и эмоции.
Эффектно-готичные небоскрёбы, мрачноватые городские пейзажи и сложная техника с обилием тесно сплетшихся проводов чередуются с эстетичными резными кровлями храмов в обрамлении ажурной листвы и солнечного либо лунного света. Это тоже язык, это тоже и противостояние, и единение, сражаются герои — спорят между собой и бэкграунды, дружат герои — кажется, что техногенные и природные фоны начинают жить в дружбе. Это, в конце концов, просто красиво, и этим можно любоваться, даже не требуя, чтобы действие двигалось.
Когда картинка застывает на картинно разметавшихся белых как снег или чернее воронова крыла волосах прорицательниц, чувствуешь, будто находишься внутри цикла хокку, главным в которых всё равно будет передача какого-то ощущения, сравнение, уподобление, иносказание, упивание мгновением, в общем, что угодно, только не поторапливание сюжета. Тема апокалипсиса слаба, потому что дело не в апокалипсисе, а скорее наоборот, это апокалипсис затем, чтобы придать значимость каждому флешбэку и каждой слезинке героев, пролитой в детстве. В конце концов, восточное произведение смотрите, люди, а Восток — дело тонкое, у них же там на медитации и созерцании всё построено чуть более чем полностью. Впускаете его на свои мониторы, так будьте уж готовы к тому, что очередного ханами вам не избежать, любования то есть, и тут уж точно любования не только цветами сакур, но и бисёненами, и фонами, и … да, японский подход к еде и её показу в аниме тоже никто ещё не отменял. Когда же Арисугава в детстве ворует сладкие булочки, это не только красиво и вкусно, но ещё и весело.
А творческому гению клампочек под силу увязать ещё и не такие разнородные вещи, как здесь. По-геймерски кастуемые спеллы, файерболлы, водяные столбы ( либо столбы кофе, что может быть ещё приятней ) — с утончённым, фирменно кламповским маньеризмом, вытянутыми пропорциями лиц и тел. Стандартность ситуаций «полюбил/полюбила врага» вполне сочетается с местами неожиданно умильным символизмом. Всегда ли, скажите, доверят роль возрождающегося из пепла феникса симпатичному пёсику? Быт, в котором, как обычно считается, можно только погрязнуть, служит до крайности удачным противовесом отвлечённости фантастических бэкграундов и тревожащей тональности пророчеств. Что уж тут говорить, если даже процесс разрезания лука можно, оказывается, обставить настолько романтично!
Что же касается того, как разрешить сюжетное уравнение, найти-таки неизвестное, тот икс, который послужит ко всему ответом, то... то однозначное решение, конечно, едва ли существует, и здесь не вывести для него единой формулы — каждый зритель должен будет по любому искать свою. Для кого-то икс этот, может быть, скрывается в детской неподражаемой непосредственности всей такой невероятно живой и искренней Нэкои Юдзурихи, узнавшей, однако, ещё в раннем детстве горечь недоверия и отвергнутости. Как тут не броситься в порыве чувств на шею первому, кто увидел твоего необычного питомца, даже если подозреваешь, на чьей стороне этот человек. Ведь в данном случае что значит для Нэкои, когда кто-нибудь способен видеть Инуки? Правильно, духовное родство, только выраженное в таком предельно конкретном и милом образе.
А для кого-нибудь искомым иксом может явиться пленительная хрупкость нежной и воздушной Котори, сочетающаяся с невероятным усердием, увлечённостью и терпеливостью. Ведь какой же цельностью характера и настойчивостью, представьте, надо обладать, чтобы быть готовой ждать и десять лет, и двадцать, пока не получится нужный оттенок краски индиго. Но... «они не созданы для мира, и мир был создан не для них» — это про неё, и в её уходе её свобода, и грусть, которая остаётся по этому поводу, пусть будет такая же лёгкая, светлая, как и она сама.
Камуи, поскольку здесь главный и на нём всё завязано, то о нём и сказать особо нечего, можно просто невозбранно повздыхать, глядя на красиво-трагичное мальчишеское личико. Впрочем, роль, доставшаяся ему, не лишена остроумия при всей своей драматичности. Вообразите себе, спасать близкого друга от него же самого!
Чем, в конце концов, плохо решение жизненного уравнения для Арисугавы Сораты — умереть, защищая молодую девушку. Да чего тут говорить, на Арисугаве вообще держится основная часть живости и бодрости в сериале, он воплотитель самой сущности земной, здешней, знакомой, полнокровной жизни. Кто ещё может пройти свой путь так эффектно и достойно, если не тот, кто, узнав в детстве о своей предначертанной судьбе, лишь задорно просит учителя помолиться о том, чтобы девушка, за которую суждено отдать жизнь, была настоящей красоткой.
Ну а за всеми этими личными иксами, дайте только время, глядишь, и проявится и немного обобщающее их решение. Опять-таки, с чего вдруг считать, что оно охватит и объяснит всё. И всё же что-то цепляет, что-то в этом есть... «Существует столько же будущих, сколько на свете человеческих желаний» и «Почему мы не должны убивать людей? Потому что есть люди, способные плакать». Из всех красивых ответов, которые только можно изобрести, эти обладают далеко не самой меньшей убедительностью!
|
