Как же много времени прошло с тех пор, как я посмотрела этот фильм в первый раз! И как же я понимаю режиссера, который на заданный в "лоб" вопрос, что же он сказать хотел, отвечал: "Понятия не имею!" Правильно, зритель должен находить свои ответы, а не пользоваться готовыми. "Если надо объяснять, то не надо объяснять".
Я тоже не буду разжевывать теперь очевидное для меня положение вещей. Дам лишь несколько намеков. Один из них - в разнице поединков между Кано и Тоширо в начале фильма и середине, когда Кано намеренно поддавался. Сюда же - слова Окиты о прочитанной новелле: "Наверное, эти люди любили друг друга. Иначе зачем убивать себя?"
Второй - в угрозе "удачливого" любовника, конечно же, более высокого по званию, который, добившись своего обманом и шантажом, был недоволен качеством оказанных услуг: "Я убью тебя! Нет, я убью не тебя!.." Надо ли говорить, кто был убит сразу после этой угрозы?
Опять же, двусмысленные догонялки отряженного для похода в "веселый квартал" подчиненного за Кано. Которого, как нетрудно заметить, они раздражают, нежелательны и совершенно не интересны. Устав от них, Содзабуро нарочно рассказывает тому о длинном шлейфе желающих самурайского тела и признается в любви. Он уже не верит словам и на пути в публичный дом открыто провоцирует семпая - лопнувшая застежка, многозначительное рукопожатие. На свое счастье, тот не позволяет себе отвлечься от задания. И лишь поэтому остается жив.
Ну и, разумеется, в копилку показанного - тщательно скрываемая ревность опытного военачальника Хидзикаты, который пуще всего боится, как бы проверенный временем "сердечный друг" не переметнулся к молодому красавцу. Так боится, что наяву видит то, чего нет.
Не так прост и капитан Содзи Окита. На словах он против отношерий Тоширо и Кано, не выносит мужеложцев и далее по списку. Но, может быть, все дело в том, что капитан хотел бы идеальной любви, о которой только в книжках и пишут, а приземленные страсти кажутся ему грязными, пятнающими самурайскую честь? Поэтому он остается доброжелательно-равнодушен к вниманию Кано и уверяет себя, что "ему это не свойственно". Только с чего бы тогда он рассказывал командиру душещипательные истории в контексте его предполагаемой связи с Кондо?
Больше всего жаль Тоширо, который, не успев толком пообщаться с Кано, загремел в карцер, а потом был убит за свою любовь тем, кто меньше всего хотел бы его смерти.
В таких обстоятельствах финал и правда может показаться благом. Жить, понимая, что тебя никогда не оставят в покое, тяжело. Но все же жаль срубленной в полном цвете сакуры. Ханами и так недолгое.