Для начала стоило бы, наверное, уточнить, что роман, по которому была снята эта экранизация, я не читала — и, честно говоря, желания особенного нет. Не потому что это может быть плохой книгой — наверняка не очень плохой, просто… ну, знаете, если я захочу узнать мнение интеллигентного, интеллектуального нытика, постоянно задумывающегося о смысле жизни, я зайду в интернет на любой блог в ЖЖ, благо, такой типаж личности (не могу сказать «героя») сейчас популярен.

Собственно, фильм-то в итоге вышел даже не о любви — точнее, о ней тоже, но как-то не в той степени, в которой ожидаешь от фильма в жанре «мелодрама». Это в первую очередь история о страхе человека перед жизнью вообще, только страхе весьма специфическом. Это не тот страх перед жизнью, который преследовал героев-неврастеников конца девятнадцатого века — нет, нет, он менее депрессивен и фаталистичен, но не менее опасен. Герой Гаспара Пруста — абсолютно типичный для цивилизованного общества человек: немного успешен, немного талантлив, немного обаятелен, немного циничен — и безмерно боящийся как любви, так и себя самого. Это, конечно, не говорится прямо в кадре, но, если проследить за поведением персонажа внутри истории и его мотивировкой… Это не экзистенциальный цинизм разочарованного человека, который присущ фильмам Вуди Аллена — нет, герой «Любви» тоже, в общем-то, циничен, но цинизм этот совершенно не того рода, что в фильмах Вуди Аллена. Это не разочарование от абсурда происходящего, жизненной пустоты и конечности всего существующего — осознанка-то этих фактов присутствует, но сопровождается оно не разочарованием, а страхом. Да, всё конечно, любовь живёт три года, но меня это не расстраивает, мне от этого страшно. И поэтому Марк Марронье напяливает маску цинизма, пока не встречает живое опровержение выдвинутых собою правил — и это-то как раз пугает героя примерно на том же уровне, что и сама жизнь. Потому что с чудовищными законами жизни ещё можно как-то смириться, хотя они и пугают своей неизбежностью, но что если смысл в жизни, любви, доброте и прочем всё-таки существует? Значит, снова рушить свою картину мира и оставаться один-на-один перед фактом, что этого всего надо искать и добиваться, чего он, тридцати с лишним летний обормот, так и не удосужился сделать?…

Впрочем, это не фильм Вуди Аллена, это добрая история. И кончается она вполне по-доброму; слава французам, что они знают умеренность в собственных хэппи-эндах, за счёт чего такая счастливая развязка не выглядит слишком приторно и нелепо.

Да и вообще фильм удивительно приятный и хорошо сделанный. Да, это не то, что прям прикипит к сердцу, что назовёшь своим любимым фильмом, но он хорош и удивительно красив. По крайней мере, заслуживает периодического пересматривания в компании с возлюбленным — как, в общем-то, большинство французских мелодрам такого толка.

И какие ж в нём красивые титры!…