ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!
А ведь совсем неважно, что Амэ и Юки именно волчьи дети. У них могли бы быть совершенно иные сверхъестественные способности, или сугубо человеческие пороки, а может и вовсе никаких отличительных признаков – меньше проблем от этого уж точно не становится. Ведь главное слово в названии – «дети»! Ну а разгуляться на этом поприще можно и без ушек-хвостиков. Какой жизненный путь выбрать? Как и с кем дружить? Стоит ли открывать сердце незнакомцу? И когда это ярко-акварельный мир успел смениться проливным дождем?..
И все это очень важно, правда-правда. От новенького платьица до развилки на дороге – так мало-помалу и строятся человеческие судьбы. Но все-же мое сердце отдано не маленьким волчатам, а их матери. Совсем недавно закончила смотреть «Стального алхимика» (разумеется, ту часть, где «Братство»), и определила главного героя, Эдварда Элрика, как самого вдохновляющего из всех мужских аниме-персонажей; так вот, Хана по праву получает пальму первенства в категории прекрасной половины. Это действительно самоотверженный и благородный человек, но самое главное, невероятная женщина. Как хочется следовать ее примеру и как же жаль, что сама я далека от такого светлого образа!
Впрочем, эта теплота вносит и толику грусти в повествование. Несмотря на показанные сквозь призму детства звонкие голоса и сочные цвета, нельзя не заметить одиночество нашей героини. Сирота, не особо жалуемая своими родственниками; студентка, сидящая на лекциях и в общей столовой отдельно от других; юная девушка, чья жизнь сводится к постоянной борьбе за выживание и непрерывному круговороту учеба-подработка-домашние задания… И даже когда она находит родственную душу в Волке, проходит лишь два года, прежде чем Хана переживет еще одну утрату. Нет, детей она искренне любит, и восхищает в ней даже не то, что она не задавалась вопросами «А что скажут люди?» или «А как же моя карьера?», но даже то, что ей в принципе не приходили в голову бойкие призывы вроде «Они же моя кровь! »; она просто взяла и вырастила их. Но можно ли назвать искренней улыбку той, что привыкла искать счастье в мелочах от привычной безысходности?
А вот кем выросли Амэ и Юки – уже другой показатель. Несмотря на казалось бы противоположный началу результат, ход вещей абсолютно естественен и понятен мне, так как сама я сочетаю в себе характеристики их обоих: была бойкой и активной, как Юки, и стеснительной с незнакомцами, нежной и чувствительной, как Амэ – выросла очень дружной с родителями и одновременно открытой новому миру. Впрочем, и тут подвох: как бы пошел ход вещей, не будь Хана такой мягкой? Ведь какой бы великой матерью она ни была, в итоге она снова остается одна. И если Юки просто продолжает образование, то Амэ уходит насовсем, удостоив Хану лишь протяжной волчьей песней. Сложно назвать это эгоизмом, ведь как бы та ни настаивала, Амэ все же больше покрытый шерстью взрослый волк, чем несмышленый десятилетний ребенок, но мое сердце любящей дочери все равно не может принять такой поворот событий. Господи, да даже честь быть рассказчиком, а следовательно и лицом первого плана, отдана не ей, а Юки!
Но знаете, несмотря на легкую печаль, которой сквозит сюжет, этот фильм все равно выдался на удивление светлым, полным надежды и вечных ценностей. Мамору Хосода действительно стоящий режиссер, достойный пристального внимания к своему творчеству, и «Волчьи дети» гармонично продолжают линию его творений: как Макото с улыбкой смотрела в небо/будущее в уютной, камерной «Девочке, покорившей время» и как заразительно смеялась с фотографии своим беззубым ртом старушка-прапра в уже глобальных «Летних войнах», так и Хана что есть мочи кричит «Вперед! » со слезами счастья на глазах, заражая зрителей готовностью протоптать собственную дорожку. Можно найти и немало схожих черт с самим Миядзаки, с которым так любят сравнивать Хосоду западные критики: здесь и Юки, изучающая старый сарайчик и колонию муравьев в розовом платьишке и белых трусишках, словно Мей из «Моего соседа Тоторо», и изумрудные поля, хранитель леса и гордые его обитатели, вселяющие благоговение подобное «Принцессе Мононоке». Но если Миядзаки – творец для сердца, то в фокусе Хосоды – душа. И хотя можно заметить некую коммерческую составляющую (да хотя бы в сюжете – а кто бы стал смотреть просто-историю-матери?), все равно этим эфемерным возвышенным чувством наполнен каждый кадр: смущенный Волк, облепленный перьями фазана; лис, осторожно обнюхивающий персик; парковка с лужами, отражающими солнечный свет; Юки, колотящая обидчиков младшего брата; Хана, подбирающая на бегу ночные рубашки со снега; царапины и слезы подравшегося Амэ; сверкающие гладкие камушки в раковине; летящие в «камеру» освежающие брызги снега и дождя… И ведь даже слов не надо: ничто не передаст лучше первую любовь (“Sora Tsutsumi”), детские будни (”Nene”), кувыркания в снегу (“Kitokito”) и прогулку по лесу (“Shounen to Yama”) лучше, чем безмолвные фрагменты под эти великолепные мелодии. Просто именины, не сердца, так души!
И мне искренне хотелось бы, чтобы наш мир был больше похож на тот, что показали нам в «Волчьих детях». Мне лично стало стыдно при просмотре от мысли, что в реальности я сама бы скорее всего осудила «нелегала» Волка, косо бы посмотрела на его деятельность грузчика, да и что там, даже необходимые учебники бы не читала. Поэтому очень-очень желаю себе и остальным найти такого человека, с которым можно было бы просто наслаждаться обычными полевыми цветами в бутылочке и совместным окунанием шашлыка в соус. Как будущая мать, хочется найти такого спутника жизни, и как молодая девушка-студентка – свою первую любовь. Может, в нежных лапах доброго Волка, а может в сдвинутых бровях и широченной улыбке парнишки Сохея (так напоминающего Хосодовского же Тиаки из «Девочки»). Главное, чтобы захотелось отдать свое сердце раз и навсегда. А будут детки волчьими или еще какими - совсем неважно :)
|
