СПОЙЛЕРЫ!
Такое еще суметь надо - столько всего позаимствовать у Миядзаки и получить на выходе настолько немиядзаковский результат.
Девочка, похожая на Кики из "Ведьминой службы доставки", слушает музыку другого мира с помощью кристалла, похожего на летучий камень из "Лапуты", встречает мальчика, похожего на Хаула из "Бродячего замка", потом - его брата, похожего на Аситаку из "Принцессы Мононокэ", потом в компании кошкобелки, похожей на зверька из "Навсикаи" и сэнсея, похожего на главного антигероя той же "Лапуты", попадает в другой мир, тайный и прекрасный... Миядзаки? Ну-ну.
Мальчик-Хаул умирает, другой мир вместе с фирменным синкаевским небом находится глубоко под землей, местная цивилизация близится к закату, мертвых кошкобелок по обычаю съедают кецалькоатли, похожие я даже не скажу на что, а главных героев несет под землю не просто так - они хотят вернуть погибших любимых. Мифологический сюжет-то. Орфей и Эвридика. Хотя герои, в силу национальности, поминают Идзанаги и Идзанами. Сказка о путешествии в мир мертвых не может быть веселой. Более того, она не может быть сказкой. Только мифом. Или притчей. У Синкая получилось нечто среднее между тем и другим. Что ж, это даже правильно... Синкай ведь не сказочник. Сказочник - Миядзаки.
|
