Я, наконец, досмотрел Евангелиони, созрел для отзыва...
В качестве предисловия – я когда-то очень увлекался психоанализом.
Режиссер Евы, похоже, с ним тоже знаком не понаслышке…
Поэтому буду все свои впечатления от Евы, окончательно сформировавшиеся к 24 серии (и после просмотра последних двух укрепившиеся), высказывать именно в этом разрезе – тем более, Каббалу я не знаю, а библейских ассоциаций увидел немного.
Итак: этот фильм снимал больной человек. Не психически, это слишком сильное утверждение, но по крайней мере, с очень глубокими внутренними проблемами. Причем такими, какими в наше время страдает очень большое количество людей, независимо от страны рождения и социального положения. Поэтому многих так цепляет. Сам режиссер, совершенно очевидно, эти проблемы осознает, и занимался их проработкой. Но показать сами проблемы у него вышло гораздо живее, натуралистичнее и захватывающе, чем ответы, как с этими проблемами справляться.
Все главные герои Евы одиноки, и все по-своему несчастны – Синдзи. Аска. Рэй. Мисато. Гэндо. Рицуко.
Про детство четверых мы точно узнаем, что оно было несчастным, и в нем происходили травмирующие события. У Аски сходит с ума мать, вместо ребенка нянчится с куклой, игнорируя девочку, а потом вешается. У Синдзи мать погибает у него на глазах, а отец его вначале бросает, а потом использует, как средство достижения своих целей. Мисато – смерть отца, которого она ненавидит и одновременно ищет его в окружающих мужчинах (Кадзи). Гэндо – так и не смирился со смертью любимой жены Юи, единственный человек (если можно так выразиться?), к которому он проявляет теплые чувства – это Рэй, клон Юи и Лилит(?). Остальных женщин в своей жизни он использует для дела, не стесняясь их мучить. Рэй – вообще клубок страданий. Что происходит у нее внутри, даже думать страшно. Человек, согласившийся быть вещью. Хранящий как реликвию сломанные очки Гэндо.
Говоря терминами психоанализа, всех героев связывает одна проблема – неотсепарированность (неотделенность, зависимость) от материнской фигуры (в случае Рэй ее роль играет Гэндо). Отсюда и постоянно всплывающая тема материнской утробы, женщины-матери, подруги-матери (=друга-отца – Мисато – Кадзи), слияния, взаимопроникновения с Евой. «Я могу себя уважать, только когда управляю Евой», - говорит Синдзи, и он же претерпевает второе рождение в 2… серии - с прохождением всех гроффовских матриц. Мисато признается, что искала в Кадзи отца. Синдзи говорит Рэй, что она похожа на его мать. Про Гендо мы точно знаем, что Рэй для него – копия жены, как он относится к жене, остается за кадром, но судя по видениям Синдзи про альтернативную счастливую реальность, она тоже для него играла роль заботливой жены-матери).
Все герои больны зависимостью от чего-то. Именно больны. Синдзи – от мнения всех окружающих. Аска – аналогично. Только проявляется это в них по-разному, а на самом деле две стороны одной медали. Синдзи уверен, что все его ненавидят, поэтому не видит смысла в своей жизни. Его выбор решения этой проблемы – замыкание в себе, бегство. Зачем ему лишние подтверждения того, что он не нужен, нелюбим? Аска напротив, внешне уверена в себе, требует от других постоянного восхищения и подтверждения собственной значимости, но уверенность эта очень хрупка, поскольку ложна. Малейший намек на собственную несостоятельность, выбивает ее из колеи, потому что в глубине ее души лежит страх, ужас оказаться ненужной и нелюбимой. Страх, в котором она себе не признается, и который, вырвавшись, в итоге в приводит к сумасшествию. Синдзи с этим страхом смирился и живет.
Чего мы все ищем и ждем от мира, как не любви и признания нашей ценности и неповторимости? Мысль о том, что вначале нужно научиться любить и прощать себя, правильна. Аска ведь тоже себя не любит, это только маска, спасающая от боли, ну не может она жить с содранной кожей, у нее совсем другой темперамент, чем у Синдзи, поэтому его решение ей не подходит. И в общем, у нее жизнь больше не сложилась, и травма, полученная в детстве, была сильнее (имхо).
С чем живет, Рэй, мы почти не знаем. С бесконечной преданностью создателю и желанием смерти. Но преданность сильнее. Странный и трогательный персонаж, несмотря на параллели с овечкой Долли (вот еще одна современная тема - душа клонов?), о ней мне хочется подумать еще.
Все герои являют собой пример невероятно изломанных, отравленных амбивалентностью отношений с родителями. В качестве примера – Рицуко, унаследовавшая от старшей Акаги и страсть к Гэндо и ревность к Рэй, ненавидевшая мать и спасающая ее душу, живущую в суперкомпьютере Маги. А взаимоотношения подростков с Евами, в которых живут души их матерей, согласно сделанным намекам? Ужас перед захватившей в плен пилота Синдзи Евой-01? Переживания Аски внутри Евы-02?
Вот о чем этот фильм для меня. Вопросы актуальны, а как они поставлены – цепляет так, что может крышу сорвать. С ответами хуже. Сеанс психоанализа Синдзи в 25-26 серии меня не впечатлил. Какой-то он … хрестоматийный. Назидательный и не трогающий душу. Предложенное решение «дилеммы ежа» - учиться «жить на расстоянии боли» запомнилось и в голове засело. Но ведь это тоже не окончательный ответ. Гораздо лучше научиться втягивать свои колючки, чтобы не ранить других. Причем так, чтобы это не было фальшиво и неискренне, оставаясь самим собой.
Короче, как то не очень мне все это...
|
