К яою трудно относиться серьезно, ибо за редкими исключениями представители данного жанра носят развлекательный и поверхностный характер, а чаще всего пикантные моменты служат рекламе и потребностям фансервиса. Среди всего этого «великолепия» есть пара-тройка вещей сложных, драматически наполненных, и аниме, о котором пойдет речь – одно из них.

Интерес к нему подогревается, прежде всего, годом выпуска и тем, что это самое первое аниме, на которое можно смело ставить гриф – «яой».

Манга Кэйко Токэмии, по которой снят OVA, датируется 1974 годом и содержит семнадцать томов. Любители произведения считают, что рисунок для того времени просто замечательный; как человек, ничего в стилях манге не понимающий, верю на слово. Кстати, изобразительный стиль практически полностью перенесен в экранизацию, разве что смягчен. Что касается сюжета, то, кроме того, что аниме затрагивает только первые тома, убраны несколько линий, не самых удачных, на мой взгляд, отчего аниме приобрело почти литературную завершенность. Рассказ ведется от имени главного героя, что, в принципе, нехарактерно для аниме-фильмов, это старый писательский прием, отчасти дневник, отчасти исповедь. Только личные переживания представляют ценность для рассказчика, и ими он готов поделиться с читателем или зрителем, и только дневник может лучше всего поведать о самом личном.

1887 год. Заканчивается девятнадцатый век – от него взято неторопливое и изящное повествование. В тихой провинции еще нет ощущения наступления технического прогресса, в закрытой школе для мальчиков царят свои правила, для большинства учеников еще имеют ценность понятия чести школы, дворянской гордости, презрения к низкорожденным, но кто-то уже сомневается в пользе классического образования, а богемные веяния из Парижа провоцируют неблагопристойные вспышки страстей.

Жильбер Кокто один из тех, кого считают париями, не в последнюю очередь, из-за дурного характера. Август Бео, его дядя, поэт и весьма неприятная личность, из мести за свое тяжелое детство, а в основном в связи с богемной модой на страсти за рамками приличия, воспитал в племяннике наклонность к эпатажу и мазохизму. Явное актерское дарование Жильбера он методично превращает в безумие, одержимость игрой в любовь. Брошенный родителями, мальчик привязан к нему, но родственные чувства отравлены и извращены воспитателем по принципу «чем больше он страдает, тем выше его способности в искусстве». В манге Бео признается Жильберу, что он его отец, но в аниме упоминания об этом факте нет, видимо, пожалели зрителя.

За спиной Сержа Батуля тоже шепчутся недоброжелатели, он, хоть и должен стать наследником поместья и носить титул виконта, был рожден в браке, который общество считало мезальянсом. Но столь велика сила родительской любви, что он одаряет светом всех рядом с собой; Сержа любят в академии, и ему трудно не любить в ответ. При всей этой «сахарной» характеристике образ мальчика получился очень живым и трогательным. Серж, почувствовав на себе нелегкую долю изгоя, отчаянно пытается доказать себе, что Жильбера можно исправить, излечить его душу, и сам не замечает, как увлекается им, правильнее сказать, образом, созданным собственным сердцем.

Чем стал странный, почти сумасшедший Жильбер для будущего музыканта Батуля?

Не любовью, нет, его чувства сложнее, недаром они показаны через призму воспоминаний о детстве.

Не другом, слишком много похожего было в их судьбе, чтобы объединить и дополнить один другого.

Жильбер превратился в ту часть души, которая наполняет чувством музыку, цветом – картину и завораживает читающих книгу. Наверное, это можно назвать вдохновением.

Через много лет, уже взрослым, приехав в академию, Серж Батуль видит среди деревьев старого парка призрак спутника юности, и воспоминания наполняют душу, рождая новую музыку.

«…Ты был лучшим цветком, расцветшим в моей жизни;
Ты был горячим пламенем, горевшим так ярко;
Ты был ветром, качавшим мои ветви»

В какой-то степени это талант, - уметь вдохновлять на творчество, быть источником для чьей-то музыки.

«Слышишь ли ты песню ветра и деревьев?»
«Я слышу…»