Когда вселенную Юпитер населял 
И заводил различных тварей племя, 
То и Осел тогда на свет попал. 
Но с умыслу ль или имея дел беремя, 
В такое хлопотливо время 
Тучегонитель оплошал: 
А вылился Осел почти как белка мал. 
Осла никто почти не примечал, 
Хоть в спеси никому Осел не уступал. 
Ослу хотелось бы повеличаться, 
Но чему имея рост такой, 
И в свете стыдно показаться. 
Пристал к Юпитеру Осел спесивый мой 
И росту стал просить большого. 
"Помилуй,- говорит,- как можно это снесть? 
Львам, барсам и слонам везде такая честь; 
Притом, с великого и до меньшого, 
Все речь о них лишь да о них; 
За что ж к Ослам ты столько лих, 
Что им честей нет никаких, 
И об Ослах никто ни слова? 
А если б ростом я с теленка только был, 
То спеси бы со львов и с барсов я посбил, 
И весь бы свет о мне заговорил". 
Что день, то снова 
Осел мой то ж Зевесу пел; 
И до того он надоел, 
Что наконец моления Ослова 
Послушался Зевес. 
И стал Осел скотиной превеликой; 
А сверх того ему такой дан голос дикой, 
Что мой ушастый Геркулес 
Пораспугал было весь лес. 
"Что то за зверь? какого роду? 
Чай, он зубаст? рогов, чай, нет числа?" 
Ну только и речей пошло, что про Осла. 
Но чем все кончилось? Не минуло и году, 
Как все узнали, кто Осел: 
Осел мой глупостью в пословицу вошел. 
И на Осле уж возят воду. 

В породе и в чинах высокость хороша; 
Но что в ней прибыли, когда низка душа?