Настала полночь года - день святой 
Люции, - он лишь семь часов светил: 
 Нам солнце, на исходе сил, 
 Шлет слабый свет и негустой. 
 Вселенной выпит сок. 
Земля последний допила глоток, 
Избыт на смертном ложе жизни срок; 
Но вне меня всех этих бедствий нот. 
Я - эпитафия всемирных бед. 

Влюбленные, в меня всмотритесь вы 
В грядущем веке - в будущей весне: 
 Я мертв. И эту смерть во мне 
 Творит алхимия любви; 
 Она ведь в свой черед - 
Из ничего все вещи создает: 
Из тусклости, отсутствия, пустот... 
Разъят я был. Но, вновь меня создав, 
Смерть, бездна, тьма сложились в мой состав. 

Все вещи обретают столько благ - 
Дух, душу, форму, сущность - жизни хлеб... 
 Я ж превратился в мрачный склеп 
 Небытия... О вспомнить, как 
 Рыдали мы! - от слез 
Бурлил потоп всемирный. И в хаос 
Мы оба обращались, чуть вопрос 
Нас трогал - внешний. И в разлуки час - 
Мы были трупы, душ своих лишась. 

Она мертва (так слово лжет о ней), 
Я ж ныне - эликсир небытия. 
 Будь человек я - суть моя 
 Была б ясна мне... Но вольней 
 Жить зверем. Я готов 
Войти на равных в жизнь камней, стволов: 
И гнева, и любви им внятен зов, 
И тенью стал бы я, сомненья ж нет: 
Раз тень - от тела, значит, рядом - свет. 

Но я - ничто. Мне солнца не видать. 
О вы, кто любит! Солнце лишь для вас 
 Стремится к Козерогу, мчась, 
 Чтоб вашей страсти место дать.  
 Желаю светлых дней! 
А я уже готов ко встрече с ней, 
Я праздную ее канун, верней - 
Ее ночного празднества приход: 
И день склонился к полночи, и год...