Веронике Шильц

     Древко твое истлело, истлело тело,
     в которое ты не попала во время оно.
     Ты заржавела, но все-таки долетела
     до меня, воспитанница Зенона.

     Ходики тикают. Но, выражаясь книжно,
     как жидкость в закупоренном сосуде,
     они неподвижны, а ты подвижна,
     равнодушной будучи к их секунде.

     Знала ли ты, какая тебе разлука
     предстоит с тетивою, что к ней возврата
     не суждено, когда ты из лука
     вылетела с той стороны Евфрата?

     Даже покоясь в теплой горсти в морозный
     полдень, под незнакомым кровом,
     схожая позеленевшей бронзой
     с пережившим похлебку листом лавровым,

     ты стремительно движешься. За тобою
     не угнаться в пустыне, тем паче -- в чаще
     настоящего. Ибо тепло любое,
     ладони -- тем более, преходяще.