В моей душе запечатлен портрет одной
                             прекрасной дамы.
Ее глаза в иные дни обращены.
Там хорошо, и лишних нет, и страх не властен
                                  над годами,
и все давно уже друг другом прощены.


Еще покуда в честь нее высокий хор поет
                                    хвалебно,
и музыканты все в парадных пиджаках.
Но с каждой нотой, боже мой, иная музыка
                                   целебна...
И дирижер ломает палочку в руках.

Не оскорблю своей судьбы слезой поспешной
                                  и напрасной,
но вот о чем я сокрушаюсь иногда:
ведь что мы с вами, господа, в сравненье с дамой
                                той прекрасной,
и наша жизнь, и наши дамы, господа?

Она и нынче, может быть, ко мне, как прежде,
                                 благосклонна,
и к ней за это благосклонны небеса.
Она, конечно, пишет мне, но... постарели
                                   почтальоны
и все давно переменились адреса.