Восславив тяготы любви и свои слабости,
слетались девочки в тот двор,
                   как пчелы в августе;
и совершалось наших душ тогда мужание
под их загадочное жаркое жужжание.

Судьба ко мне была щедра:
                надежд подбрасывала,
да жизнь по-своему текла - меня не спрашивала.
Я пил из чашки голубой - старался дочиста...
Случайно чашку обронил -
                     вдруг август кончился.

Двор закачался, загудел,
                     как хор под выстрелами,
и капельмейстер удалой кричал нам что-то...
Любовь иль злоба наш удел?
                     Падем ли, выстоим ли?
Мужайтесь, девочки мои! Прощай, пехота!

Примяли наши сапоги траву газонную,
все завертелось по трубе
                     по гарнизонной.
Благословили времена шинель казенную,
не вышла вечною любовь - а лишь сезонной.

Мне снятся ваши имена - не помню облика:
в какие ситчики вам грезилось облечься?
Я слышу ваши голоса - не слышу отклика,
но друг от друга нам уже нельзя отречься.

Я загадал лишь на войну - да не исполнилось.
Жизнь загадала навсегда -
                      сошлось с ответом...
Поплачьте, девочки мои,
                  о том, что вспомнилось,
не уходите со двора:
                    нет счастья в этом!