На составные части разлагает 
Кристалл лучи — и радуга видна, 
И зайчики веселые живут.
Чтоб вновь родиться, надо умереть. 
Я вышел на крыльцо; темнели розы 
И пахли розовою плащаницей. 
Закатное малиновое небо 
Чертили ласточки, и пруд блестел. 
Вдали пылило стадо. Вдруг я вижу: 
Автомобиль несется, как стрела 
(Для здешних мест редчайшее явленье), 
И развевается зеленый плащ. 
Я не поспел еще сообразить, 
Как уж смотрел в зеленые глаза, 
И руку жали мне другие руки, 
И пыльное усталое лицо 
По-прежнему до боли было мило.
— Вот я пришел... Не в силах... Погибаю. 
Наш ангел превращений отлетел. 
Еще немного — я совсем ослепну, 
И станет роза розой, небо небом, 
И больше ничего! Тогда я, прах, 
И возвращаюсь в прах! Во мне иссякли  
Кровь, желчь, мозги и лимфа. Боже! 
И подкрепленья нет и нет обмена? 
Несокрушимо окружен стеклом я 
И бьюсь как рыба! «А зеленый плащ?»
— Зеленый плащ? Какой? «Ты в нем приехал»;
— То призрак — нет зеленого плаща,— 
Американское пальто от пыли, 
Перчатки лайковые, серый галстук
И кепка, цветом нежной rose champagne. 
«Останься здесь!» Ты видишь: не могу! 
Я погружаюсь с каждым днем все глубже! — 
Его лицо покрылось мелкой дрожью, 
Как будто рядом с ним был вивисектор. 
Поцеловал меня и быстро вышел, 
Внизу машина уж давно пыхтела. 
Дней через пять я получил письмо, 
Стоял все тот же странный штемпель: «Гринок»
— Я все хотел тебе писать, но знаешь, 
Забывчивость простительна при счастье, 
А счастье для меня то — Эллинор, 
Как роза — роза и окно — окно. 
Ведь, надобно признаться, было б глупо 
Упрямо утверждать, что за словами 
Скрывается какой-то «высший смысл». 
Итак, я — счастлив, прямо, просто — счастлив.— 
Приходят письма к нам на пятый день.