Колокол чистозвонный
	в ритме креста и распятья
	одевает раннее утро
	париком из туманов белых
	и струями тихого плача.
	А старый мой друг тополь,
	перепутанный соловьями,
	давно считает мгновенья,
	чтоб в траву
	опустить ветки
	прежде еще, чем осень
	его золотить станет.
	Но глаз моих
	две опоры
	ему не дают гнуться.
	Старый тополь, помедли!
	Не чувствуешь, как древесина
	любви моей расщепилась?
	Прострись на зеленом луге,
	когда душа моя треснет,
	которую вихрь поцелуев
	и слов
	изнемочь заставил
	и разодрал в клочья.