Цикада!
	Счастье хмельной
	от света
	умереть на постели земной.

	Ты проведала от полей
	тайну жизни, завязку ее и развязку.
	И старая фея,
	та, что слыхала рожденье корней,
	схоронила в тебе свою сказку.

	Цикада!
	Это счастье и есть -
	захлебнуться в лазурной крови
	небес.
	Свет - это бог. Не затем ли
	проделана солнцем дыра,
	чтоб мог он спускаться на землю?

	Цикада!
	Это счастье и есть -
	в агонии чувствовать весь
	гнет небес.
	Перед вратами смерти
	с понуренной головою,
	под спущенным стягом ветра
	идет все живое.

	Таинственный говор мыслей.
	Ни звука...
	В печали
	идут облаченные в траур
	молчанья.

	Ты же, пролитый звон, цикада,
	ты, родник зачарованный лета,
	умираешь, чтоб причаститься
	небесному звуку и свету.

	Цикада!
	Счастливая ты,
	ибо тебя облачил
	сам дух святой, иже свет,
	в свои лучи.

	Цикада!
	Звездой певучей
	ты сверкала над снами луга,
	темных сверчков и лягушек
	соперница и подруга.
	И солнце, что сладостно ранит,
	налившись полуденной силой,
	из вихря лучей гробницу
	над прахом твоим водрузило
	и сейчас твою душу уносит,
	чтоб обратить ее в свет.
	Стань, мое сердце, цикадой,
	чтобы истек я песней,
	раненный над полями
	светом небесной бездны.
	И та, чей женственный образ
	был предугадан мной,
	пусть собственными руками
	прольет его в прах земной.

	И розовым сладким илом
	пусть кровь моя в поле станет,
	чтобы свои мотыги
	вонзали в нее крестьяне.

	Цикада!
	Это счастье и есть -
	умереть от невидимых стрел
	лазурных небес.