[Отрывок]
 
     Зима. Огромная, просторная зима.
     Деревьев громкий треск звучит, как канонада.
     Глубокий мрак ночей выводит терема
     Сверкающих снегов над выступами сада.
     В одежде кристаллической своей
     Стоят деревья. Темные вороны,
     Сшибая снег с опущенных ветвей,
     Шарахаются, немощны и сонны.
     В оттенках грифеля клубится ворох туч,
     И звезды, пробиваясь посредине,
     Свой синеватый движущийся луч
     Едва влачат по ледяной пустыне.
     Но лишь заря прорежет небосклон
     И встанет солнце, как, подобно чуду,
     Свет тысячи огней возникнет отовсюду,
     Частицами снегов в пространство отражен.
     И девственный пожар январского огня
     Вдруг упадет на школьный палисадник,
     И хоры петухов сведут с ума курятник,
     И зимний день всплывет, ликуя и звеня.
     В такое утро русский человек,
     Какое б с ним ни приключилось горе,
     Не может тосковать. Когда на косогоре
     Вдруг заскрипел под валенками снег
     И большеглазых розовых детей
     Опять мелькнули радостные лица, —
     Лариса поняла: довольно ей томиться,
     Довольно мучиться. Пора очнуться ей!
     В тот день она рассказывала детям
     О нашей родине. И в глубину времен,
     К прошедшим навсегда тысячелетьям
     Был взор ее духовный устремлен.
     И дети видели, как в глубине веков,
     Образовавшись в огненном металле,
     Платформы двух земных материков
     Средь раскаленных лав затвердевали.
     В огне и буре плавала Сибирь,
     Европа двигала свое большое тело,
     И солнце, как огромный нетопырь,
     Сквозь желтый пар таинственно глядело.
     И вдруг, подобно льдинам в ледоход,
     Материки столкнулись. В небосвод
     Метнулся камень, образуя скалы;
     Расплавы звонких руд вонзились в интервалы
     И трещины пород; подземные пары,
     Как змеи, извиваясь меж камнями,
     Пустоты скал наполнили огнями
     Чудесных самоцветов. Все дары
     Блистательной таблицы элементов
     Здесь улеглись для наших инструментов
     И затвердели. Так возник Урал.
     Урал, седой Урал! Когда в былые годы
     Шумел строительства первоначальный вал,
     Кто, покоритель скал и властелин природы,
     Короной черных домн тебя короновал?
     Когда магнитогорские мартены
     Впервые выбросили свой стальной поток,
     Кто отворил твои безжизненные стены,
     Кто за собой сердца людей увлек
     В кипучий мир бессмертных пятилеток?
     Когда бы из могил восстал наш бедный предок
     И посмотрел вокруг, чтоб целая страна
     Вдруг сделалась ему со всех сторон видна, —
     Как изумился б он! Из черных недр Урала,
     Где царствуют топаз и турмалин,
     Пред ним бы жизнь невиданная встала,
     Наполненная пением машин.
     Он увидал бы мощные громады
     Магнитных скал, сползающих с высот,
     Он увидал бы полный сил народ,
     Трудящийся в громах подземной канонады,
     И землю он свою познал бы в первый раз...
     Не отрывая от Ларисы глаз,
     Весь класс молчал, как бы завороженный.
     Лариса чувствовала: огонек, зажженный
     Ее словами, будет вечно жить
     В сердцах детей. И совершилось чудо:
     Воспоминаний горестная груда
     Вдруг перестала сердце ей томить.
     Что сердце? Сердце — воск. Когда ему блеснет
     Огонь сочувственный, огонь родного края,
     Растопится оно и, медленно сгорая,
     Навстречу жизни радостно плывет.