А океан бил в берега,
Простой и сильный, как и раньше.
А ураган трубил в рога
И волны гнал назад к Ла-Маншу.

Под звон цепей, под лязг вериг,
В порывах пара, в мчанье тока,
От Дувра до Владивостока
Метался старый материк:

Казармы, банки, тюрьмы, храмы
Черным-черны, мертвым-мертвы.
Избороздили землю шрамы -
Траншей заброшенные рвы.

Здесь были войны, будут войны.
Здесь юноши на первый взгляд
Вполне послушны и пристойны,
Они пойдут, куда велят.

Они привыкнут к дисциплине,
И, рвеньем доблестным горя,
Они умрут в траншейной глине
За кайзера и за царя.

В Санкт-Петербурге иль в Берлине
Не спят штабные писаря,
Иль железнодорожных линий
Поблескивают стрелки зря...
Они умрут в траншейной глине
За кайзера и за царя.

Куда ни глянешь - всюду тот же
Зловещий отблеск непогод.
Век свое отрочество отжил.
Ему четырнадцатый год.