Yagami-kun no Katei no Jijou - не пародия и не драма, а каким-то немыслимым образом балансирующее на их грани задорное и грустное аниме.
С одной стороны, многим персонажам впору вешаться (или как минимум надраться до чёртиков и пуститься во все тяжкие): самому Ягами Юджи-младшему, полностью и без остатка влипшего в стремление к инцесту, при котором не только внешняя юность и красота, но и почти девичья наивность и искренняя материнская любовь к нему напрочь зачёркивают все пути к «нормальной» [ну да, японцы нас ко многому уже приучили] реализации его совсем не сыновних чувств, а его порядочность не только добавляет ему терзаний по этому поводу, но не оставляет возможности хоть как-то переключиться на влюблённых в него Икари Маюки и даже готовую на всё Нанасэ Мицуко, несмотря на всё буйство гормонов (последнее только поднимает градус кипения); той же Мицуко, дважды угораздившей наступить на одни и те же грабли безответной любви сначала к Ягами Юджи-старшему, а затем и к Юджи-младшему (хотя сначала она пыталась просто договориться с отпрыском, чтобы заполучить отца, но подпала под обаяние последнего, видимо, семейное) - и тут даже вышеозначенные поползновения напиться и пуститься ни к чему не привели; и Маюки, разумеется, не ожидавшей оказаться в эпицентре тайфуна страстей, где её простодушные попытки не проходят. Об остальных вожделеющих перманентной юности Ягами Номи беспокоишься меньше - одноклассникам Юджи и прочим учащимся мужской школы эти обломы даже полезны (и вымещать фрустрации на безвинном и без того страдающем Юджи не стоило), а переступивший границы порядочности учитель Юджи Ёккайчи Акира и вовсе не вызывает симпатий, отыгрывая амплуа записного злодея в этой любительской постановке.
С другой стороны, замечательно отображённая атмосфера полового созревания и гормональных вихрей, турбулентность которых зашкаливает, не даёт никому погрузиться в пучину депресняка, как брызги щедро разбрасывая одну почти карикатурную сценку за другой, переламывая каждую как щепки в этом весеннем половодье. И парящая надо всеми потоками, перелетающая их не замечая, вечно юная и чистая Номи, с разбега кидающаяся в объятия до сих пор ненаглядного Юджи-старшего и по-матерински нежно чмокающая в щёчку Юджи-младшего, звучит как песня жаворонка навстречу восходящему солнцу.
Вот такой цирк получается.
|
