Ли Ван Клиф (Lee Van Cleef)

Серджо Леоне выслушал массу иронических комментариев относительно того, что его вестерн «За пригоршню долларов» /1964/ является именно «спагетти-вестерном» – хотя бы по той причине, что настоящих американцев в картине представляет один Клинт Иствуд. Шутки шутками, а выдающийся итальянский режиссёр, к его чести, учёл прозвучавшие замечания. С каждым своим ковбойским фильмом Серджо приглашал всё новых актёров из-за океана, последовательно возводя их в статус международных кинозвёзд – и лишь изредка привлекая к сотрудничеству «готовых» знаменитостей вроде Генри Фонды. Это, заметим, парадоксальным образом сочеталось со взращиванием собственных, европейских носителей типажей суровых стрелков с Дикого Запада, которых мировая публика также приняла с распростёртыми объятиями.

Ли Ван Клиф как раз относится к числу незаурядных открытий маэстро. Острый глаз Леоне усмотрел в исполнителе, вынужденно довольствовавшемся в кинематографе и на ТВ бесчисленными появлениями на втором плане, незаурядный потенциал. А между тем урождённому Кларенсу Лерою Ван Клифу-младшему, появившемуся на свет 9-го января 1925-го года в калифорнийском городе Окснэрд в семье Кларенса Лероя Ван Клифа и Марии Лавинии Ван Флит¹, можно сказать, вообще повезло, что он попал в «седьмое искусство». Отслужив в годы Второй мировой войны во флоте, Ван Клиф начинал после демобилизации на куда менее интересном поприще – бухгалтером, параллельно участвуя в работе любительского театра. Однако однажды в его жизни состоялась знаменательная встреча.

Стэнли Крамер, ещё не заслуживший признания собственными постановками, но уже добившийся заметных успехов в качестве «независимого» продюсера, обратил внимание на молодого артиста. Высокий (1,88 м), со строгим взглядом и ястребиным носом, Ли Ван Клиф оказался идеальным претендентом на звание экранного злодея. Точнее, одного из трёх подлых наёмников, прибывших разобраться с благородным шерифом в исполнении Гэри Купера. Фильм «Ровно в полдень» /1952/ почти сразу попал в число классических образчиков вестерна и, кстати, вызвал широкий общественный резонанс, иносказательно обратившись к жгучим проблемам «маккартизма».

Ли Ван Клиф сходу попал в банки данных американских кино- и телестудий. Практически сразу после дебюта в его карьере как раз и наступил тот затяжной период, когда режиссёры, точно сговорившись, предлагали начинающему исполнителю проходные партии – преимущественно негодяев и подонков. Причём названия большинства кинолент («Бандиты с Корсики» /1953/, «Белая молния» /1953/, «Стрела в пыли» /1954/ и т.д.) сегодня ни о чём не говорят – да и на малом экране Ли, в отличие от того же Клинта, не удалось стать «звездой» собственного сериала. От «Небесного короля» до «Неприкасаемых», от «Историй века» до «Бонанзы» и «Дыма из пистолета» – везде приходилось довольствовать несколькими эпизодами. Среди редких исключений можно назвать хоррор «Чудовище с глубины 20 000 морских саженей» /1953/, криминальную драму «Большой ансамбль» /1955/ и эпический вестерн «Как был завоёван Запад» /1962/, где он мелькнул в облике речного пирата.

Конечно, подобная тактика позволила Ли Ван Клифу занять свою нишу – пусть и не самую престижную. Но без Леоне, большого знатока и любителя т.н. «лошадиных опер»², ему пришлось бы ждать славы непростительно долго… Серджо безошибочно определил Ли главным антагонистом Клинта Иствуда. Если в Монко в картине «На несколько долларов больше» /1965/ всё-таки проглядывали черты «положительного» героя, каким тот выковывался под раскалённым солнцем покоряемой Америки, то полковник Дуглас Мортимер выступал олицетворением зла. Но зла – опять-таки специфического, до определённой степени оправданного конкретными обстоятельствами.

Почувствовав верность принятого решения, Серджо Леоне дополнительно углубил авторскую концепцию, сведя на поле боя трио стрелков-виртуозов, движимых сложным комплексом эмоций и мыслей, пригласив ещё одну незаурядную личность – Эли Уоллака. Причём любопытно, что в оригинальной, снятой на итальянском языке версии ванклифовский Сентенца, или Ангельские глазки, фигурировал в титрах «Злым» (il brutto), в то время как уоллаковский Туко – «Плохим» (il cattivo), а в англоязычном варианте они поменялись эпитетами, став соответственно the Bad и the Ugly. Данное обстоятельство позволяет, как ни странно, лучше оценить тонкость замысла автора, философствующего на темы бренности человеческого существования и амбивалентности моральных категорий, прибегая чуть ли не к гегелевско-марксовому диалектическому методу.

Познав, что такое известность, Ли Ван Клиф наконец-то смог попробовать силы в более благородных амплуа – пусть в рамках того же «спагетти-вестерна». Зрители с удовольствием встретили таинственного Сабату, отметившегося в нескольких фильмах, и «кондора» Джару. Ещё выразительнее получился образ «капитана Апача» в одноимённой³ картине, где его герой, индеец на службе у белых, попадал в хитросплетения изощрённой политической интриги. В «Реке плохого человека» /1971/ Ли продемонстрировал неплохое чувство юмора. Наконец, в «сиквеле» «Великолепная семёрка снова в седле!» /1972/ доказал, что способен вернуться в атмосферу традиционного вестерна.

Конечно, успех жанра не мог длиться вечно. Но Ли Ван Клиф сумел найти себя и после того, как, вернувшись на Родину, столкнулся с резким спадом интереса к вестерну. Результатом вынужденного расширения амплуа стал, в частности, образ Хока, мешающего Снейку Плискену (Курт Рассел) завершить «побег из Нью-Йорка». Но что особенно интересно – с Ван Клифом почли за честь встретиться «звёзды» вошедшего в моду кинематографа боевых искусств: Чак Норрис («Октагон» /1980/), Сё Косуги (мини-сериал «Мастер» /1984/), Дэвид Кэррадайн («Вооружённый отпор» /1986/)…

Таким образом, Ли Ван Клиф действительно обессмертил себя, став одной из икон, как любят говорить американцы, не просто вестерна, а всего кинематографа действия. Воплощённые им образы запоминаются своей эффектностью, резкостью, пронзительностью. Да и нужны ли лишние слова, если Ли оказался – спустя пятнадцать лет после кончины – в числе тех, кому сам Квентин Тарантино посвятил второй том постмодернистского боевика «Убить Билла»?!

__________
1 – Непривычные фамилии родителей объясняются их датскими корнями.
2 – Horse opera – иронический термин для обозначения излюбленного Голливудом жанра.
3 – У нас известен под заголовком «Крутой стрелок».