Это не случайные крошки, упавшие с роскошного стола мистера Панча, нет,
это мистер Лич с большим тщанием, изяществом и веселостью воспроизводит одну
из лучших серий своих рисунков. Как бы ни было восхитительно "Молодое
поколение" в картинной галерее мистера Панча *, увеличенное и изданное
отдельно оно производит еще более приятное впечатление.
Говоря о мистере Личе, необходимо упомянуть, что он первым из
английских карикатуристов (мы пользуемся этим словом за неимением лучшего)
решил, что красота не противопоказана его искусству. В его рисунках почти
всегда можно найти красивые лица и изящные фигуры, и мы искренне верим, что
его пример помогает возвысить и сделать более изысканной эту популярную
отрасль искусства, которая благодаря изобретению парового печатного станка и
гравированию на дереве с каждым днем приобретает все большую популярность.
Если мы обратимся к собраниям картин Роулендсона * или Гилрея *, мы
обнаружим, что, несмотря на бесспорный юмор, они утомляют и раздражают
чрезмерным безобразием изображаемых лиц. Не говоря уж о том, что делать
предмет сатиры обязательно безобразным - прием довольно убогий и достойный
разве рассерженного ребенка или ревнивой женщины, он неизбежно приводит к
нежелательному эффекту. Ну, почему дочь фермера на старой карикатуре,
завывающая у клавикордов (к вящему восторгу ее достойного родителя, угождать
которому - ее долг), обязательно должна быть отвратительной толстухой?
Насмешка над ее воспитанием - если это вообще предмет для сатиры - не
утратила бы своего жала, если бы девушка была хорошенькой. И мистер Лич
сделал бы ее хорошенькой. Дочки английских фермеров не так уж часто страдают
неимоверной толщиной. Хорошеньких среди них не меньше, чем безобразных, и мы
согласны с мистером Личем, что первые больше подходят для такого рода
искусства. Красавиц не только приятнее хранить в нашей папке, но они и
гораздо больше нас интересуют. Нас гораздо больше заботит, что им идет и что
не идет. В новогоднем "Альманахе" Панча есть рисунок мистера Лича,
изображающий группу очаровательнейших дам в невероятных одеяниях, которые
зовутся "дамскими пальто". Прежде эти прелестные создания были бы изображены
неуклюжими и безобразными елико возможно, и карикатура потеряла бы всякий
смысл, так как публика посмеялась бы над нелепостью всей картинки и осталась
бы совершенно равнодушной к тому, что носят подобные уроды и насколько
смешными это их делает.
Но для того, чтобы изображать женскую красоту так, как ее изображает
мистер Лич, художник должен чувствовать ее очень тонко и уметь передавать ее
двумя-тремя чуть заметными, но уверенными штрихами своего карандаша. Этой
способностью мистер Лич обладает в замечательной степени.
Вот почему мы негодуем, когда безжалостный и враждебный свет глумится
над теми из "Молодого поколения", кто слишком рано влюбился. Он совершенно
прав, этот мальчик, который, преклонив колени на сиденье стула, просит у
своей хорошенькой кузины локон, чтобы взять его с собой в школу, когда
кончатся каникулы. Этот фартучек может свести с ума, а в ее кудрях таится
разорванный на папильотки Вергилий без переплета. Можно усомниться в
бескорыстии другого юного джентльмена, созерцающего очаровательницу у
фортепьяно, - усомниться из-за его прозаического упоминания о "монете" (хотя
даже оно могло быть порождено смиренным сознанием того, что ему еще не по
карману обзаводиться собственным домом), но то, что он "чертовски склонен
натянуть нос этому молодцу", кажется нам наиестественнейшим чувством. Юный
джентльмен с растрепанной шевелюрой и стиснутыми руками, который влюблен в
неземную красавицу с букетом и не может быть счастлив без нее, внушает нам
грустное сочувствие. Да и кто бы мог быть счастлив без нее?
Эти юнцы - или молодое поколение - изображаются с той же меткостью и
столь же мило, как и взрослые женщины. Томный малыш, который "не танцевал с
тех пор, как был совсем маленьким", настоящее совершенство, а сгорающая от
нетерпения девчушка (партнером которой он отказывается быть, хотя ее к нему
подводит сама великолепная хозяйка дома), уже вставшая в первую позицию,
страстно мечтающая о кадрили, робко поглядывающая на него с надеждой и
сомнением, совершенно восхитительна. Умствующий юнец, навлекающий на себя
грозный гнев домашней Нормы * своими взглядами на женщину как на низшее
животное, будет, насколько нам известно, читать на рождество лекцию о
взаимосвязи Конкретности и Воли. В прошлый вторник мы узнали ноги философа,
который находит, что Шекспира хвалят не по заслугам, - они, весело болтаясь,
свисали с империала омнибуса. Хмурый юнец, который твердо знает одно: "Если
папаше не нравится, как я живу, то пусть он наймет мне холостую квартирку и
назначит еженедельную сумму на расходы", - не принадлежит к числу наших
знакомых; но мы не сомневаемся, что теперь он уже обитает на Вандименовой
Земле * или в самое ближайшее время попадет в Ньюгет. Нам очень не хотелось
бы обладать кое-каким наличным капитальцем в сейфе и приходиться этому юнцу
холостым дядюшкой. И уж во всяком случае, мы при подобных обстоятельствах ни
за что не поселились бы в Зловещем пригороде Кемберуэл, памятуя о деле
Варнуэла *.
В каждом своем рисунке мистер Лич добивается именно того, чего хочет.
Выражение лиц, хотя и создаваемое с помощью простейших средств, всегда
оказывается наиболее естественным, и ему веришь с первого взгляда. В его
остроумии нет злости, и оно всегда достойно истинного джентльмена. Он
обладает чувством ответственности и такта; он с наслаждением изображает
приятное и даже вещам самим по себе неприятным умеет придать обаяние; он
многообразен, неистощим и поучителен. В тон и исполнение своих рисунков он
внес неизвестную дотоле элегантность, но отнюдь не в ущерб истине. Он -
украшение популярного искусства английской карикатуры и, уже много для него
сделав, несомненно, сделает еще больше. Мы всегда питали к нему самые теплые
чувства и хотим пожелать ему всего лучшего в будущем.
Лет десять назад кто-то из авторов "Куортерли Ревью", говоря о мистере
Джордже Крукшенке, подчеркнул всю нелепость того, что для подобного
художника Королевская академия закрыта лишь потому, что его произведения
создаются не с помощью некоторых раз навсегда установленных материалов и не
занимают ежегодно определенного пространства на ее стенах. Неужели в ее
списках не найдется таких членов, чьи произведения, выполненные маслом с
помощью кисти, будут прочно забыты, когда карандашные рисунки мистера
Крукшенка и мистера Лича будут по-прежнему радовать обитателей половины
домов королевства? |
