Бараков цепи и песок сыпучий
     Колючкой огорожены кругом.
     Как будто мы жуки в навозной куче:
     Здесь копошимся. Здесь мы и живем.

     Чужое солнце всходит над холмами,
     Но почему нахмурилось оно? --
     Не греет, не ласкает нас лучами,--
     Безжизненное, бледное пятно...

     За лагерем простерлось к лесу поле,
     Отбивка кос там по утрам слышна.
     Вчера с забора, залетев в неволю,
     Нам пела пташка добрая одна.

     Ты, пташка, не на этом пой заборе.
     Ведь в лагерь наш опасно залетать.
     Ты видела сама -- тут кровь и горе,
     Тут слезы заставляют нас глотать.

     Ой гостья легкокрылая, скорее
     Мне отвечай: когда в мою страну
     Ты снова полетишь, свободно рея?
     Хочу я просьбу высказать одну.

     В душе непокоренной просьба эта
     Жилицею была немало дней.
     Мой быстрокрылый друг! Как песнь поэта
     Мчись на простор моих родных полей.

     По крыльям-стрелам и по звонким песням
     Тебя легко узнает мой народ.
     И пусть он скажет: -- О поэте весть нам
     Вот эта пташка издали несет.

     Враги надели на него оковы,
     Но не сумели волю в нем сломить.
     Пусть в заточенье он, поэта слово
     Никто не в силах заковать, убить...

     Свободной песней пленного поэта
     Спеши, моя крылатая, домой.
     Пусть сам погибну на чужбине где-то,
     Но будет песня жить в стране родной!