Дозволь служить тебе, но не задаром, 
Как те, что чахнут, насыщаясь паром 
Надежд, иль нищенствуют от щедрот 
Ласкающих посулами господ. 
Не так меня в любовный чин приемли, 
Как вносят в королевский титул земли 
Для вящей славы, - жалок мертвый звук! 
Я предлагаю род таких услуг, 
Награда коих в них самих сокрыта. 
Что мне без прав - названье фаворита? 
Пока я прозябал, еще не знав 
Сих мук чистилища, не испытав 
Ни ласк твоих, ни клятв с их едкой лжою, 
Я мнил: ты сердцем воск и сталь душою. 
Вот так цветы, несомые волной, 
Притягивает крутень водяной 
И, в глубину засасывая, топит; 
Так мотылька бездумного торопит 
Свеча, дабы спалить в своем огне; 
И так предавшиеся сатане 
Бывают им же преданы жестоко. 
Когда я вижу реку, от истока 
Струящуюся в блеске золотом 
Столь неразлучно с руслом, а потом 
Начавшую бурлить и волноваться, 
От брега к брегу яростно кидаться, 
Вздуваясь от гордыни, если вдруг 
Над ней склонится некий толстый сук, 
Чтоб, и саму себя вконец измуча 
И шаткую береговую кручу 
Язвящими лобзаньями размыв, 
Неудержимо ринуться в прорыв 
С бесстыжим ревом, с пылом сумасбродным, 
Оставив русло прежнее безводным, 
Я мыслю, горечь в сердце затая: 
Она - сия река, а русло - я. 
Прочь, горе! Ты бесплодно и недужно; 
Отчаянью предавшись, безоружна 
Любовь перед лицом своих обид: 
Боль тупит, но презрение острит. 
Вгляжусь в тебя острей и обнаружу 
Смерть на щеках, во взорах тьму и стужу, 
Лишь тени милосердья не найду 
И от любви твоей я отпаду, 
Как от погрязшего в неправде Рима. 
И буду тем силен неуязвимо: 
Коль первым я проклятья изреку, 
Что отлученье мне, еретику!