Прости, Роман, меня, мерзавца,
     дай по лицу.
     Но приключилось нализаться
     вчера певцу.

     И потому в твоей гостиной
     был только Юз.
     Роман, я был всегда скотиной
     и остаюсь.

     Прощенья нет подобной твари
     (плюс иудей).
     И нет мне места в "Самоваре"
     среди людей.

     В приличный дом теперь ублюдка
     не станут звать.
     Там, где блистают <...> , Людка,
     мне не бывать.

     Теперь мне пищей, вне сомнений, --
     одна маца.
     Ни шашлыка мне, ни пельменей,
     ни холодца,

     ни рюмки дорогой отныне.
     Душою стар,
     войду я, как Моисей в пустыне,
     в ближайший бар

     и прошепчу, припав к стакану
     сухой губой:
     "Ура! 55 Роману!
     O boy! O boy!"