Мир создан был из смешенья грязи, воды, огня,
     воздуха с вкрапленным в оный криком "Не тронь меня!",
     рвущимся из растения, впоследствии -- изо рта,
     чтоб ты не решил, что в мире не было ни черта.
     Потом в нем возникли комнаты, вещи, любовь, в лице --
     сходство прошлого с будущим, арии с ТБЦ,
     пришли в движение буквы, в глазах рябя.
     И пустоте стало страшно за самое себя.
     Первыми это почувствовали птицы -- хотя звезда
     тоже суть участь камня, брошенного в дрозда.
     Всякий звук, будь то пенье, шепот, дутье в дуду, --
     следствие тренья вещи о собственную среду.
     В клЈкоте, в облике облака, в сверканьи ночных планет
     слышится то же самое "Места нет!",
     как эхо отпрыска плотника либо как рваный SOS,
     в просторечии -- пульс окоченевших солнц.
     И повинуясь воплю "прочь! убирайся! вон!
     с вещами!", само пространство по кличке фон
     жизни, сильно ослепнув от личных дел,
     смещается в сторону времени, где не бывает тел.
     Не бойся его: я там был! Там, далеко видна,
     посредине стоит прялка морщин. Она
     работает на сырье, залежей чьих запас
     неиссякаем, пока производят нас.