Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
     Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
     не все уносимо ветром, не все метла,
     широко забирая по двору, подберет.
     Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
     под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
     И слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
     в перегной, в осадок, в культурный пласт.
     Замаравши совок, археолог разинет пасть
     отрыгнуть; но его открытие прогремит
     на весь мир, как зарытая в землю страсть,
     как обратная версия пирамид.
     "Падаль!" выдохнет он, обхватив живот,
     но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
     потому что падаль -- свобода от клеток, свобода от
     целого: апофеоз частиц.