Роберто и Флер Калассо

     И я когда-то жил в городе, где на домах росли
     статуи, где по улицам с криком "растли! растли!"
     бегал местный философ, тряся бородкой,
     и бесконечная набережная делала жизнь короткой.

     Теперь там садится солнце, кариатид слепя.
     Но тех, кто любили меня больше самих себя,
     больше нету в живых. Утратив контакт с объектом
     преследования, собаки принюхиваются к объедкам,

     и в этом их сходство с памятью, с жизнью вещей. Закат;
     голоса в отдалении, выкрики типа "гад!
     уйди!" на чужом наречьи. Но нет ничего понятней.
     И лучшая в мире лагуна с золотой голубятней

     сильно сверкает, зрачок слезя.
     Человек, дожив до того момента, когда нельзя
     его больше любить, брезгуя плыть противу
     бешеного теченья, прячется в перспективу.