Автомобиль напомнил о клопе,
     и мне, гуляющему с лютней,
     все показалось мельче и уютней
     на берегу реки на букву "пэ",
     петлявшей, точно пыльный уж.
     Померкший взор опередил ботинки,
     застывшие перед одной из луж,
     в чьем зеркале бутылки
     деревьев, переполненных своим
     вином, меняли контуры, и город
     был потому почти неотрезвим.
     Я поднял ворот.

     Холодный ветер развернул меня
     лицом на Запад, и в окне больницы
     внезапно, как из крепостной бойницы,
     мелькнула вспышка желтого огня.