Bозможна ли женщине мертвой хвала? 
Она в отчужденьи и силе, - 
Ее чужелюбая власть привела 
К насильственной жаркой могиле. 

И твердые ласточки круглых бровей 
Из гроба ко мне прилетели 
Сказать, что они отлежались в своей 
Холодной Стокгольмской постели. 

И прадеда скрипкой гордится твой род. 
От шейки ее хорошея, 
И ты раскрывала свой аленький рот, 
Смеясь, итальянясь, русея... 

Я тяжкую память твою берегу, 
Дичок, медвежонок, миньона, 
Но мельниц колеса зимуют в снегу, 
И стынет рожок почтальона.