Маленький  немецкий  городок.  Имя  этого  городка  носит   одна   из
известнейших целебных вод. В  нем  больше  отелей,  чем  домов,  и  больше
иностранцев, чем немцев.
     Хорошее пиво, хорошеньких служанок и чудный вид  вы  можете  найти  в
отеле,  стоящем  на  краю  (левом)  города,  на  высокой  горе,   в   тени
прелестнейшего садика.
     В один прекрасный вечер на террасе этого отеля,  за  белым  мраморным
столиком, сидело двое русских.  Они  пили  пиво  и  играли  в  шашки.  Оба
старательно лезли "в дамки" и беседовали об успехах лечения. Оба  приехали
сюда лечиться от большого живота и ожирения печени.
     Сквозь листву пахучих лип глядела на них немецкая  луна...  Маленький
кокетливый ветерок нежно теребил российские усы и бороды и  вдувал  в  уши
русских толстячков чуднейшие звуки. У подножия горы играла  музыка.  Немцы
праздновали годовщину какого-то немецкого события. Молитвы  не  доносились
до вершины горы  -  далеко!  Доносилась  одна  только  мелодия...  Мелодия
меланхолическая, самая разнемецкая, плакучая, тягучая... Слушаешь ее  -  и
сладко ныть хочется...
     Русские лезли "в дамки" и задумчиво внимали. Оба были в  блаженнейшем
настроении  духа.  Шепот  лип,  кокетливый  ветерок,  мелодия   со   своей
меланхолией - все это, вместе взятое, развезло их русские души.
     - При такой обстановке, Тарас Иваныч, хорошо тово... любить, - сказал
один из них. - Влюбиться в какую-нибудь да по темной аллейке пройтись...
     - М-да...
     И наши русские завели речь о любви, о  дружбе...  Сладкие  мгновения!
Кончилось тем, что оба незаметно, бессознательно оставили в  покое  пешки,
подперли свои русские головы кулаками и задумались.
     Мелодия становилась все слышнее и слышнее. Скоро  она  уступила  свое
место мотиву. Стали слышны не только трубы и контрабасы, но и скрипки.
     Русские поглядели  вниз  и  увидели  факельную  процессию.  Процессия
двигалась  вверх.  Скоро  сквозь  липы  блеснули  красные  огни   факелов,
послышалось стройное пение, и музыка загремела над самыми  ушами  русских.
Молодые девушки, женщины, солдаты, бурши,  старцы  в  мгновение  наполнили
длинную стройную аллею, осветили весь сад  и  страшно  загалдели...  Сзади
несли  бочонки  с  пивом  и  вином.  Сыпали  цветы  и  жгли   разноцветные
бенгальские огни.
     Русские умилились духом. И им захотелось участвовать в процессии. Они
взяли свои бутылки и смешались с толпой. Процессия остановилась на полянке
за отелем. Вышел  на  средину  какой-то  старичок  и  сказал  что-то.  Ему
аплодировали. Какой-то бурш взобрался на стол и произнес  трескучую  речь.
За ним  -  другой,  третий,  четвертый...  Говорили,  взвизгивали,  махали
руками...
     Петр Фомич умилился. В груди его стало светло, тепло, уютно. При виде
говорящей толпы самому хочется говорить.  Речь  заразительна.  Петр  Фомич
протискался сквозь толпу и остановился около  стола.  Помахав  руками,  он
взобрался на стол. Еще  раз  помахал  руками.  Лицо  его  побагровело.  Он
покачнулся и закричал коснеющим,  пьяным  языком:  "Ребята!  Не...  немцев
бить!"
     Счастье его, что немцы не понимают по-русски!