По Невскому плелась со службы  компания  коллежских  регистраторов  и
губернских секретарей. Их вел к себе на именины именинник Стручков.
     - Да и пожрем же мы сейчас,  братцы!  -  мечтал  вслух  именинник.  -
Страсть как пожрем! Женка пирог приготовила. Сам  вчера  за  мукой  бегал.
Коньяк есть... воронцовская... Жена, небось, заждалась!
     Стручков обитал у черта на куличиках.  Шли,  шли  к  нему  и  наконец
пришли. Вошли в переднюю. Носы почувствовали запах пирога и жареного гуся.
     - Чувствуете? - спросил  Стручков  и  захихикал  от  удовольствия.  -
Раздевайтесь, господа! Кладите шубы на сундук! А где Катя? Эй, Катя!  Сбор
всех частей прикатил! Акулина, поди помоги господам раздеться!
     - А это что такое? - спросил один из компании, указывая на стену.
     На стене торчал большой гвоздь, а на гвозде висела  новая  фуражка  с
сияющим  козырьком  и  кокардой.  Чиновники  поглядели  друг  на  друга  и
побледнели.
     - Это его фуражка! - прошептали они. - Он... здесь!?!
     - Да, он  здесь,  -  пробормотал  Стручков.  -  У  Кати...  Выйдемте,
господа! Посидим где-нибудь в трактире, подождем, пока он уйдет.
     Компания застегнула шубы, вышла и лениво поплелась к трактиру.
     - Гусем у тебя пахнет, потому что гусь у тебя сидит! - слиберальничал
помощник архивариуса. - Черти его принесли! Он скоро уйдет?
     -  Скоро.  Больше  двух  часов  никогда  не  сидит.   Есть   хочется!
Перво-наперво мы  водки  выпьем  и  килечкой  закусим...  Потом  повторим,
братцы... После второй сейчас же  пирог.  Иначе  аппетит  пропадет...  Моя
женка хорошо пироги делает. Щи будут...
     - А сардин купил?
     - Две коробки. Колбаса четырех сортов... Жене, должно быть тоже  есть
хочется... Ввалился, черт!
     Часа полтора посидели в трактире, выпили для блезиру по стакану чаю и
опять пошли к Стручкову. Вошли в переднюю. Пахло сильней прежнего.  Сквозь
полуотворенную кухонную дверь чиновники увидели гуся и чашку  с  огурцами.
Акулина что-то вынимала из печи.
     - Опять неблагополучно, братцы!
     - Что такое?
     Чиновныежелудки сжались от горяж голод не тетка, а на  подлом  гвозде
висела кунья шапка.
     - Это Прокатилова шапка, -  сказал  Стручков.  -  Выйдемте,  господа!
Переждем где-нибудь... Этот недолго сидит...
     - И у этого сквернавца такая хорошенькая жена!  -  послышался  сиплый
бас из гостиной.
     - Дуракам счастье, ваше превосходительство! - аккомпанировал  женский
голос.
     - Выйдемте! - простонал Стручков.
     Пошли опять в трактир. Потребовали пива.
     - Прокатилов - сила! - начала компания утешать  Стручкова.  -  Час  у
твоей посидит, да зато тебе... десять лет блаженства. Фортуна, брат! Зачем
огорчаться? Огорчаться не надо.
     - Я и без вас знаю, что не надо. Не в том дело! Мне обидно, что  есть
хочется!
     Через полтора часа опять пошли к Стручкову.  Кунья  шапка  продолжала
висеть на гвозде. Пришлось опять ретироваться.
     Только в восьмом часу вечера гвоздь был свободен от  постоя  и  можно
было приняться за пирог! Пирог был сух, щи теплы,  гусь  пережарен  -  все
перепортила карьера Стручкова! Ели, впрочем, с аппетитом.