Снова саваны надели 
Нивы, рощи и луга. 
Надоели, надоели 
Эти белые снега, 

Эта мертвая пустыня, 
Эта дремлющая тишь! 
Отчего ж, душа-рабыня, 
Ты на волю не летишь, 

К буйным волнам океана, 
К шумным стогнам городов, 
На размах аэроплана, 
В громыханье поездов? 

Или, жажду жизни здешней 
Горьким ядом утоля, 
В край невинный, вечно вешний, 
В Элизийские поля?