Насытив очи наготою 
Эфирных и бесстрастных тел, 
Земною страстной красотою 
Я воплотиться захотел. 

Тогда мне дали имя Фрины, 
И в обаяньи нежных сил 
Я восхитил мои Афины 
И тело в волны погрузил. 

Невинность гимны мне слагала, 
Порок стыдился наготы, 
И напоил он ядом жало 
В пыли ползущей клеветы. 

Мне казнь жестокая грозила, 
Меня злословила молва, 
Но злость в победу превратила 
Живая сила божества. 

Когда отравленное слово 
В меня метал мой грозный враг, 
Узрел внезапно без покрова 
Мою красу ареопаг.

Затмилось злобное гоненье, 
Хула свиваясь умерла, 
И было — старцев поклоненье, 
Восторг бесстрастный и хвала.