I

Серебром холодной зари
Озаряется небосвод,
Меж Стамбулом и Скутари
Пробирается пароход.
Как дельфины, пляшут ладьи,
И так радостно солоны
Молодые губы твои
От соленой морской волны.
Вот, как рыжая грива льва,
Поднялись три большие скалы - 
Это Принцевы острова
Выступают из синей мглы.
В море просветы янтаря
И кровавых кораллов лес,
Иль то розовая заря
Утонула, сойдя с небес?
Нет, то просто красных медуз 
Проплывает огромный рой,
Так сказал нам один француз, - 
Он ухаживал за тобой.
Посмотри, он идет опять
И целует руку твою...
Но могу ли я ревновать, -
Я, который слишком люблю?..
Ведь всю ночь, пока ты спала,
Ни на миг я не мог заснуть,
Все смотрел, как дивно бела
С царским кубком схожая грудь.
И плывем мы древним путем
Перелетных веселых птиц,
Наяву, не во сне плывем
К золотой стране небылиц.


II

Сеткой путанной мачт и рей,
И домов, сбежавших с вершин,
Поднялся пред нами Пирей,
Корабельщик старый Афин.
Паровоз упрямый, пыхти!
Дребезжи и скрипи, вагон!
Нам дано наконец прийти
Под давно родной небосклон.
Покрывает июльский дождь
Жемчугами твою вуаль,
Тонкий абрис масличных рощ
Нам бросает навстречу даль.
Мы в Афинах. Бежим скорей
По тропинкам и по скалам:
За оградою тополей
Встал высокий мраморный храм.
Храм Палладе. До этих пор
Ты была не совсем моя.
Брось в расселину луидор -
И могучей станешь, как я.
Ты поймешь, что страшного нет,
И печального тоже нет,
И в душе твоей вспыхнет свет
Самых вольных божьих комет.
Но мы станем одно вдвоем 
В этот тихий вечерний час,
И богиня с длиным копьем 
Повенчает для славы нас.


III

Чайки манят нас в Порт-Саид,
Ветер зной из пустыни донес,
Остается направо Крит,
А налево милый Родос.
Вот широкий Лессепсов мол,
Ослепительные дома,
Гул, как будто от роя пчел,
И на пристани кутерьма.
Дело важное здесь нам есть, - 
Без него был бы день наш пуст, -
На террасе отеля сесть 
И спросить печеных лангуст.
Ничего нет в мире вкусней
Розоватого их хвоста,
Если соком рейнских полей
Пряность легкая полита.
Теплый вечер. Смолкает гам.
И дома в прозрачной тени.
По утихнувшим площадям
Мы с тобой проходим одни.
Я рассказываю тебе,
Овладев рукою твоей,
О чудесной, как сон, судьбе,
О твоей судьбе и моей.
Вспоминаю, что в прошлом был 
Месяц черный, как черный ад,
Мы расстались, и я манил 
Лишь стихами тебя назад.
Только вспомнишь - и нет вокруг
Тонких пальм, и фонтан не бьет,
Чтобы ехать дальше на юг, 
Нас не ждет большой пароход.
Петербургская злая ночь...
Я один, и перо в руке,
И никто не может помочь
Безысходной моей тоске...
Со стихами грустят листы,
Может быть, ты их не прочтешь...
Ах, зачем поверила ты
В человечью скучную ложь?
Я люблю, бессмертно люблю
Все, что пело в твоих словах,
И скорблю, смертельно скорблю
О твоих губах-лепестках,
Яд любви и позор мечты!
Обессилен, не знаю я - 
Что же сон? Жестокая ты
Или нежная и моя?