Моряки старинных фамилий, 
влюбленные в далекие горизонты, 
пьющие вино в темных портах, 
обнимая веселых иностранок; 
франты тридцатых годов, 
подражающие д'Орсэ и Брюммелю, 
внося в позу дэнди 
всю наивность молодой расы; 
важные, со звездами, генералы, 
бывшие милыми повесами когда-то, 
сохраняющие веселые рассказы за ромом, 
всегда одни и те же; 
милые актеры без большого таланта, 
принесшие школу чужой земли, 
играющие в России «Магомета» 
и умирающие с невинным вольтерьянством; 
вы — барышни в бандо, 
с чувством играющие вальсы Маркалью, 
вышивающие бисером кошельки 
для женихов в далеких походах, 
говеющие в домовых церквах 
и гадающие на картах; 
экономные, умные помещицы, 
хвастающиеся своими запасами,
умеющие простить и оборвать 
и близко подойти к человеку, 
насмешливые и набожные, 
встающие раньше зари зимою; 
и прелестно-глупые цветы театральных училищ, 
преданные с детства искусству танцев, 
нежно развратные, 
чисто порочные, 
разоряющие мужа на платья 
и видающие своих детей полчаса в сутки; 
и дальше, вдали — дворяне глухих уездов, 
какие-нибудь строгие бояре, 
бежавшие от революции французы, 
не сумевшие взойти на гильотину — 
все вы, все вы —  
вы молчали ваш долгий век, 
и вот вы кричите сотнями голосов, 
погибшие, но живые, 
во мне: последнем, бедном, 
но имеющем язык за вас, 
и каждая капля крови 
близка вам, 
слышит вас, 
любит вас; 
и вот все вы: 
милые, глупые, трогательные, близкие, 
благословляетесь мною 
за ваше молчаливое благословенье.