Ах, прелестны вы, малютки, 
Как невинные зверьки! 
Эти смехи, эти шутки 
У проснувшейся реки! 
Тут Адамы без штанишек, 
Дальше Евы без кальсон, 
И глядя на шалунишек, 
Погружаюсь в детский сон. 
Розовеются, круглеют 
Загорелые тела 
И в беспечности алеют, 
Словно роза их зажгла. 
Спины, брызги, руки, ноги, 
Пена, пятка, ухо, бровь... 
Без желанья, без тревоги 
Караулит вас любовь. 
Надоумит, иль отравит, 
А отрава так стара! — 
Но без промаха направит 
Руку, глаз et соеtега.
Улетает вся забота 
И легко, как никогда, 
Занывает где-то, что-то 
И милее чехарда. 
Чью-то шею, чью-то спину... 
Что? лизать, царапать, бить?.. 
В середину, в середину 
Все ловчишься угодить. 
Подвернулся вниз Егорка, 
в грудь уперся крепкий лоб, 
И расправя, смотришь зорко 
В чей-то зад, как в телескоп. 
Любопытно и ужасно 
И сладело — озорно, 
И желанно, и бесстрастно 
И грешно и не грешно. 
Вот команда: враз мочиться; 
Все товарищи в кружок! 
У кого сильней струится 
И упруже хоботок. 
Кувыркаться, плавать, драться, 
Тискать, шлепаться, нырять, 
Снова плавать, кувыркаться, 
И опять, опять, опять! 
Кто-то крикнет, кто-то ахнет, 
Кто то плещется рукой... 
Небывало, странно пахнет, 
Но не потом, не рекой.
Вейтесь, птички! Клейтесь, почки! 
Синева, синей, синей! 
Розовые ангелочки, 
Будьте проще голубей! 
Да, пока mon cher с mon cher'ом 
И с ma ch`er'ою ma ch`ere...
Но не служит ли примером 
Нам пленительный пример? 
Вам, папаши и мамаши, 
Надо быть настороже: 
Ведь опасней игры наши 
Всех куплетов Беранже.