1

Над забытой колокольней 
Тает странный бледный свет, 
Словно грусть о жизни дольней, 
Той, в которой счастья нет. 
Над забытой колокольней, 
В свете сказочных огней. 
Все печальней, недовольней 
Сонмы бледные теней — 
Тех, которые молились, 
Преступления полны, 
И неправдой утомились, 
И в земле погребены, 
Тех, которые молились, 
Возмущаясь тишиной, 
И навеки удалились, 
Удалились в мир иной.


2

Лес молчит во сне, 
Сон его могилен. 
Только в тишине 
Стонет мрачный филин.

Красная Луна 
Между елей тонет. 
Всюду тишина, 
Только филин стонет.

Лес молчит и спит, 
Сон увидел чудный. 
Кто-то был убит, 
Здесь, в глуши безлюдной.


3

Много лет тому назад 
Звезды таяли в тумане. 
Ночью брата встретил брат, 
На лесной глухой поляне.

Ночью брата встретил брат, 
Смутно дрогнул мрак глубокий. 
В эту ночь у райских врат 
Плакал ангел одинокий.


4

И тысячи ангелов, тысячи Гениев Света, 
В пределах небесных скорбели над сонной Землей, 
Искали у Бога тревожным вопросам ответа, 
И лучшие звезды, бледнея, подернулись мглой.

Но Бог не ответил, зачем допустил преступленье, 
И падали звезды в пространстве одна за другой, 
Узнавши, что им за мятеж суждено в искупленье — 
Дышать и дрожать над пустыней тревоги людской.


5

В темноте миллионы теней 
Погребальным идут хороводом. 
И при свете болотных огней 
Исчезает народ за народом.

И не в силах безумцы понять, 
Что вращаются в круге замкнутом, 
Что неверных огней не догнать 
И нельзя отдаваться минутам,—

Что помимо звериных страстей 
Есть иное святое блаженство — 
Красота первозданных Идей, 
Гармоничных миров совершенство.

И безумцы не в силах постичь 
Бесконечную прелесть познанья, 
И не слышать немолкнущий клич, 
Отдаленный восторг Мирозданья.


6

Мы цветы срывали, нам цветы цвели, 
Разные дороги к счастью нас вели. 
Нам светили звезды, Солнце и Луна, 
Все для нас погасло, всюду тишина.

Мы цветы сорвали, больше нет цветов, 
Звезды утонули в бездне облаков.

Разными путями к смерти мы пришли, 
Счастия искали, счастья не нашли.


7

Лес молчит во сне, 
Сон его туманен. 
В мертвой тишине 
Кто-то в сердце ранен.

Там волна к волне
В озере стремится. 
В мертвой тишине
Тень, одна, томится.

Лес молчит во сне, 
Слышит: Кто-то стонет. 
В водной глубине 
Женский образ тонет.


8

Русалка очнулась на дне, 
Зеленые очи открыла, 
И тут же на дне, в стороне, 
Родного ребенка зарыла.

И слышит, как бьется дитя, 
Как бредит о мире свободном.
Русалка смеется, шутя — 
Привольно ей в царстве подводном.

И долгие годы пройдут, 
Русалка в воде побелеет, 
И люди русалку найдут, 
Когда глубина обмелеет.

И люди русалку найдут 
Застывшим немым изваяньем, 
Дивиться искусству придут, 
Молчанью молиться молчаньем.

То будет в последние дни, 
Когда мы простимся с Мадонной, 
Над бездной засветим огни, 
Услышим свой марш похоронный.


9

Что же там за странный гул? 
Ты сказал, что мир уснул. 
Ты сказал, что темный лес 
Спит в безмолвии чудес, 
Дремлет сказкой быстрых дней, 
Бредит грезами теней. 
Долгий мрачный гул встает. 
Это колокол поет! 
Совесть грозная земли, 
Говорит: «Восстань! Внемли!»

Это колокол гудит, 
Долгим гулом сердцу мстит 
За греховные мечты 
Искаженной красоты.


10

«Вы умершие, вы мертвые, хоть кажетесь живыми, 
Вы закончили кружение в жестокой пустоте. 
Вы, упорствуя, играете костями роковыми, 
Но грозит уж срок содвинутый, и вы уже не те.

«Все исчерпано, окончено, проиграно, чужое, 
Вам лишь тление, гниение средь черной темноты. 
Если ранее томились вы, томленье будет вдвое, 
Вы — лишь прах от растоптания убитой Красоты».