1

И да, и нет — здесь все мое, 
Приемлю боль — как благостыню, 
Благославляю бытие, 
И если создал я пустыню, 
Ее величие — мое!


2

Весенний шум, весенний гул природы 
В моей душе звучит не как призыв. 
Среди живых — лишь люди не уроды, 
Лишь человек хоть частию красив.

Он может мне сказать живое слово, 
Он полон бездн мучительных, как я. 
И только в нем ежеминутно ново 
Видение земного бытия.

Какое участье думать, что сознаньем, 
Над смутой гор, морей, лесов, и рек, 
Над мчащимся в безбрежность мирозданьем, 
Царит непобедимый человек.

О, верю! Мы повсюду бросим сети, 
Средь мировых неистощимых вод. 
Пред будущим теперь мы только дети. 
Он — наш, он — наш, лазурный небосвод!


3

Страшны мне звери, и черви, и птицы, 
Душу томит мне животный их сон. 
Нет, я люблю только беглость зарницы, 
Ветер и моря глухой перезвон.

Нет, я люблю только мертвые горы, 
Листья и вечно немые цветы, 
И человеческой мысли узоры, 
И человека родные черты.


4

Лишь демоны, да гении, да люди, 
Со временем заполнят все миры, 
И выразят в неизреченном чуде 
Весь блеск еще не снившейся игры,—

Когда, уразумев себя впервые, 
С душой соприкоснутся навсегда 
Четыре полновластные стихии: — 
Земля, Огонь, и Воздух, и Вода.


5

От бледного листка испуганной осины 
До сказочных планет, где день длинней, чем век, 
Все — тонкие штрихи законченной картины, 
Все — тайные пути неуловимых рек.

Все помыслы ума — широкие дороги, 
Все вспышки страстные — подъемные мосты, 
И как бы ни были мы бедны и убоги, 
Мы все-таки дойдем до нужной высоты.

То будет лучший миг безбрежных откровений, 
Когда, как лунный диск, прорвавшись сквозь туман, 
На нас из хаоса бесчисленных явлений 
Вдруг глянет снившийся, но скрытый Океан.

И цель пути поняв, счастливые навеки, 
Мы все благословим раздавшуюся тьму, 
И, словно радостно-расширенные реки, 
Своими устьями, любя, прильнём к Нему.


6

То будет таинственный миг примирения, 
Все в мире воспримет восторг красоты, 
И будет для взора не три измерения, 
А столько же, сколько есть снов у мечты.

То будет мистический праздник слияния, 
Все краски, все формы изменятся вдруг, 
Все в мире воспримет восторг обаяния, 
И воздух, и Солнце, и звезды, и звук.

И демоны, встретясь с забытыми братьями, 
С которыми жили когда-то всегда, 
Восторженно встретят друг друга объятьями,— 
И день не умрет никогда, никогда!


7

Будут игры беспредельные, 
В упоительности цельные, 
Будут песни колыбельные, 
Будем в шутку мы грустить, 
Чтобы с новым упоением, 
За обманчивым мгновением, 
Снова ткать с протяжным пением 
Переливчатую нить.

Нить мечтанья бесконечного, 
Беспечального, беспечного, 
И мгновенного и вечного, 
Будет вся в живых огнях,
И, как призраки влюбленные, 
Как-то сладко утомленные, 
Мы увидим — измененные — 
Наши лица — в наших снах.


8

Идеи, образы, изображенья, тени, 
Вы, вниз ведущие, но пышные ступени,— 
Как змей сквозь вас виясь, я вас люблю равно, 
Чтоб видеть высоту, я падаю на дно.

Я вижу облики в сосуде драгоценном, 
Вдыхаю в нем вино, с его восторгом пленным, 
Ту влагу выпью я, и по златым краям 
Дам биться отблескам и ликам и теням.

Вино горит сильней — незримое для глаза, 
И осушенная — богаче, ярче ваза. 
Я сладко опьянен, и, как лукавый змей, 
Покинув глубь, всхожу... Еще! Вот так! Скорей!


9

Я — просветленный, я кажусь собой, 
Но я не то,— я остров голубой:
Вблизи зеленый, полный мглы и бури, 
Он издали являет цвет лазури.

Я — вольный сон, я всюду и нигде:— 
Вода блестит, но разве луч в воде? 
Нет, здесь светя, я где-то там блистаю, 
И там не жду, блесну — и пропадаю.

Я вижу все, везде встает мой лик, 
Со всеми я сливаюсь каждый миг. 
Но ветер как замкнуть в пределах зданья? 
Я дух, я мать, я страж миросозданья.


10

Звуки и отзвуки, чувства и призраки их, 
Таинство творчества, только что созданный стих.

Только что срезанный свежий и влажный цветок, 
Радость рождения — этого пения строк.

Воды мятежились, буря гремела,— но вот 
В водной зеркальности дышит опять небосвод.

Травы обрызганы с неба упавшим дождем. 
Будем же мучиться, в боли мы тайну найдем.

Слава создавшему песню из слез роковых, 
Нам передавшему звонкий и радостный стих!