Отцвели — о, давно! — отцвели орхидеи, мимозы, 
Сновиденья нагретых и душных и влажных теплиц. 
И в пространстве, застывшем,  как мертвенный цвет
                                        туберозы, 
Чуть скользят  очертанья  поблекших  разлюбленных 
                                             лиц.

И  бледнеют,   и  тонут  в  душе,  где  развалины 
                                         дремлют, 
В этой бездне,  где много,  где все  пробегает на 
                                             миг, 
В  переходах,  где звукам их отзвуки,  вторя,  не 
                                         внемлют, 
Где один для меня сохранился немеркнущий лик.

Этот образ — в созвучии странном с душою моею, 
В этом лике мы оба с тобою узнаем себя, 
О,  мечта,  чьей улыбки ни ждать,  ни желать я не 
                                            смею, 
Но кого я люблю, но кого вспоминаю, любя.

Я люблю с безупречною нежностью духа и брата, 
Я люблю, как звезду отдаленная любит звезда, 
Как цветок, что еще не растратил в душе аромата, 
Я  с  тобой — я  люблю — я  с тобой — разлучен — 
                                       навсегда.