Как Испанец, ослепленный верой в Бога и любовью, 
И своею опьяненный и чужою красной кровью, 
Я хочу быть первым в мире, на земле и на воде, 
Я хочу цветов багряных, мною созданных везде.

Я, родившийся в ущельи, под Сиэррою-Невадой, 
Где лишь коршуны кричали за утесистой громадой, 
Я хочу, чтоб мне открылись первобытные леса, 
Чтобы заревом над Перу засветились небеса.

Меди, золота, бальзама, бриллиантов, и рубинов, 
Крови,   брызнувшей   из    груди   побежденных
                                   властелинов, 
Ярких зарослей коралла, протянувшихся к лучу, 
Мной отысканных пределов жарким сердцем я хочу.

И, стремясь от счастья к  счастью,  я  пройду  по
                                         океанам,
И в пустынях раскаленных я исчезну за туманом, 
Чтобы с жадной быстротою Аравийского коня 
Всюду мчаться за врагами  под  багряной  вспышкой 
                                             дня.

И,   быть   может,   через  годы,  сосчитав  свои 
                                        владенья,
Я их сам же разбросаю, разгоню, как привиденья, 
Но и в час  переддремотный,  между  скал  родимых
                                           вновь, 
Я увижу  Солнце,  Солнце,  Солнце,  красное,  как 
                                           кровь.