Как   странно   перебирать   старые   бумаги,
перелистывать  страницы,  которые жили — и погасли
для  тебя, их написавшего. Они дороги и чужды, как
лепестки  подаренных  увядших  цветов,  как письма
женщин,  в  которых  ты пробудил непонятность, что
зовется  любовью, как выцветшие портреты отошедших
людей. Вот я смотрю на них, и многое в этом старом
удивляет  меня  новизной.  В  свете  мгновений   я
создавал  эти слова. Мгновенья всегда единственны.
Они  слагались  в  свою  музыку,  я был их частью,
когда они звенели. Они отзвенели и навеки унесли с
собой  свою  тайну. И я другой, мне перестало быть
понятным, что было так ярко-постижимо, когда я был
их созвучной и покорной частью, их соучастником. Я
другой,   я  один,  мне  осталось  лишь  несколько
золотых  песчинок  из  сверкавшего потока времени,
несколько  страстных  рубинов, и несколько горячих
испанских  гвоздик,  и  несколько  красных мировых
роз.
     Я  живу  слишком  быстрой  жизнью  и  не знаю
никого,  кто так любил бы мгновенья, как я. Я иду,
я  иду,  я  ухожу,  я  меняю,  и  изменяюсь сам. Я
отдаюсь   мгновенью,  и  оно  мне  снова  и  снова
открывает  свежие поляны. И вечно цветут мне новые
цветы.
    Я  откидываюсь  от  разума  к  страсти,      я
опрокидываюсь  от страстей в разум. Маятник влево,
маятник   вправо.   На  циферблате  ночей  и  дней
неизбежно   должно  быть  движение.  Но  философия
мгновенья не есть философия земного маятника. Звон
мгновенья  —  когда  его любишь как я — из области
надземных звонов. Я отдаюсь мировому, и Мир входит
в  меня. Мне близки и звезды, и волны, и горы. Мне
близки  звери  и  герои.  Мне  близки  красивые  и
некрасивые.  Я  говорю с другом, а сам в это время
далеко  от  него,  за  преградой  веков,  где-то в
древнем  Риме, где-то в вечной Индии, где-то в той
стране, чье имя — Майя. Я говорю с врагом, а сам в
то  же  время  тайно  люблю его, хотя бы я говорил
самые  жесткие  слова. О, клянусь, в те мгновенья,
когда  я  —  действительно  я, мне близки все, мне
понятно  и  дорого  все. Мне понятны вершины, я на
них  всходил,  мне  понятно низкое, я низко падал,
мне  понятно  и  то,  что  вне пределов высокого и
низкого.  Я знаю полную свободу. Безмерность может
замкнуться  в малое. Песчинка может превратиться в
систему  звездных  миров.  И  слабыми руками будут
воздвигнуты  безмерные  зданья  во  имя Красоты. И
сгорят  города,  и  сгорят  леса,  а  там, где они
шумели  и  молчали,  возникнуть  новые  шелесты  и
шорохи, ласки и улыбки, вечная жизнь.
     Я  знаю,  что  есть два бога: бог покоя и бог
движения.  Я люблю их обоих. Но я не долго медлю с
первым.  Я  побыл  с ним. Довольно. Я вижу быстрые
блестящие  глаза.  Магнит моей души! Я слышу свист
ветра.  Я  слышу  пенье  струн. Молот близ горнов.
Раскаты  мировой  музыки.  Я отдаюсь мировому. Мне
страшно. Мне сладко. Мир вошел в меня. Прощай, мое
вчера. Скорей к неизвестному Завтра!