Полуизломанный, разбитый, 
С окровавленной головой, 
Очнулся я на мостовой, 
Лучами яркими облитой. 

Зачем я бросился в окно? 
Ценою страшного паденья 
Хотел купить освобожденье 
От уз, наскучивших давно. 

Хотел убить змею печали, 
Забыть позор погибших дней... 
Но пять воздушных саженей 
Моих надежд не оправдали. 

И вдруг открылось мне тогда, 
Что все, что сделал я,— преступно. 
И было Небо недоступно, 
И высоко, как никогда. 

В себе унизив человека, 
Я от своей ушел стези, 
И вот лежал теперь в грязи, 
Полурастоптанный калека. 

И сквозь столичный шум и гул, 
Сквозь этот грохот безучастный. 
Ко мне донесся звук неясный: 
Знакомый дух ко мне прильнул.

И смутный шепот, замирая, 
Вздыхал чуть слышно надо мной,
И был тот шепот — звук родной 
Давно утраченного рая — 

«Ты не исполнил свой предел, 
Ты захотел успокоенья, 
Но нужно заслужить забвенье 
Самозабвеньем чистых дел. 

Умри, когда отдашь ты жизни 
Все то, что жизнь тебе дала, 
Иди сквозь мрак земного зла, 
К небесной радостной отчизне. 

Ты обманулся сам в себе 
И в той, что льет теперь рыданья,— 
Но это мелкие страданья. 
Забудь. Служи иной судьбе. 

Душой отзывною страдая, 
Страдай за мир, живи с людьми 
И после — мой венец прими»... 
Так говорила тень святая. 

То Смерть - владычица была, 
Она явилась на мгновенье, 
Дала мне жизни откровенье 
И прочь — до времени — ушла. 

И новый, лучший день, алея, 
Зажегся для меня во мгле.— 
И прикоснувшися к земле, 
Я встал с могуществом Антея.