Едва-едва горит мерцанье 
Пустынной гаснущей Луны, 
Среди безбрежной тишины, 
Среди бездонного молчанья. 
Иду один... Везде снега, 
Снега и льды, и воздух мертвый, 
Над мертвым царством распростертый 
Пустыни снежной берега 
Вдали рисуются туманно; 
На них гигантские цветы, 
В расцвете бледной красоты, 
Встают и гаснут беспрестанно. 
Бросаю к Небу тусклый взор 
И там не вижу тверди синей: 
Там бледный, белый, мертвый иней 
Сплелся в нависнувший собор. 
Иду... Пространству нет предела! 
И в этой страшной тишине 
Мои шаги не слышны мне. 
Мое замерзнувшее тело 
Бежит вперед, скорей, скорей,— 
Гонимо жаждою бесцельной, 
Бежит в пустыне беспредельной 
И тени собственной моей 
Не вижу в этом беге вечном,— 
И лишь гигантские цветы, 
Как вечных снежных гор хребты, 
Растут в пространстве бесконечном!