День за днем ускользает несмело, 
Ночи стелют свой черный покров. 
Снова полночь немая приспела, 
Слышен бой колокольных часов. 

Гулкий звон разрастается, стонет, 
Заунывным призывом заучит, 
И в застывшем безмолвии тонет,— 
И пустынная полночь молчит. 

Медный говор так долго тянулся, 
Что, казалось, не будет конца. 
И как будто вдали улыбнулся 
Милый очерк родного лица. 

И забылся весь ужас изгнанья, 
Засветился родимый очаг... 
Но мгновенно настало молчанье, 
Неоглядный раскинулся мрак. 

Дверь открылась и, снова замкнулась, 
Луч блеснул, и его не видать,— 
И бессильно в груди шевельнулось 
То, чему не бывать, не бывать.