Я приснился себе медведем
И теперь мне трудно ходить —
Раздавил за столом тарелку, 
А в ответ на нежный укор 
Проворчал: "Скорлупку ореха 
Я не так еще раздавлю!"
Даже медом грежу я, даже 
Лапу сунул в рот и сосу. 
Что же делать в этой берлоге, 
Где фарфоровые сервизы 
Не дают вздохнуть от души? 
Уведи меня, Варя, в табор,— 
С безымянного пальца скинув, 
В нос продень кольцо золотое 
И вели мне плясать под песни, 
Под которые я мурлычу, 
И сейчас у тебя в ногах! 
О, теперь я совсем очнулся:
Больше я не медведь, но кто я? 
Отрок, радостно подраставший 
На парадах в Царском Селе? 
Или юноша—парижанин, 
Проигравший деньги на скачках, 
Все что брат прислал из России, 
Где его гвоздильный завод?
Или тот, кто слушал Бергсона 
В многолюдном колледже, или 
Тот, кто может писать стихи? 
Маленькая, ты не поверишь, 
Что медведь я и парижанин, 
Царскосел, бергсонист, писатель 
И к тому же я сумасшедший, 
Потому что мне показалось, 
Что и Нельдихен — это я!