Занозу тела из города вытащил. В упор.
Из-за скинутой с глаз дачи,
Развалился ломберный кругозор,
По-бабьему ноги дорог раскорячив.

Сзади: золотые канарейки церквей,
Наотмаш зернистые трели субботы.
Надо мною: пустынь голобрюхая, в ней
Жавороночья булькота.

Все поля крупным почерком плуг
Исписал в хлебопашном блуде.
На горизонте солнечный вьюк
Качается на бугра одногорбом верблюде.

Как редкие шахматы к концу игры,
Телеграфные столбы застыли...
Ноги, привыкшие к асфальту жары,
Энергично кидаю по пыли.

Как сбежавший от няни детеныш - мой глаз
Жрет простор и зеленую карамель почек,
И сам я забываю, что живу крестясь
На электрический счетчик.