Я учился в английском колледже. Был у нас рыжий студент, потомок
древних ирландских королей. Звали его Инчикуин. Ему было всего шестнадцать
лет. Мы с ним учились вместе целый год, а никогда не разговаривали. У него
было всего два приятеля - с ними он ездил верхом по парку каждое утро перед
завтраком. А на других студентов и смотреть не хотел.
Как-то раз я вышел после лекции в сад. Было это весной, солнце начинало
припекать. Вижу - на скамейке сидит Инчикуин, без шапки, в руках держит
книжку. Ветерок растрепал его рыжий пробор.
- Проклятая латынь! - бормочет Инчикуин, наморщив маленький лоб.
Я молчу.
Инчикуин вынул изо рта трубку и говорит сквозь Зубы:
- Послушайте, вы что-нибудь смыслите в латыни? Будь я проклят, если
когда-нибудь пойму хоть одну латинскую строчку.
- Давайте, я вам помогу, - сказал я и быстро перевел ему несколько
строк.
- О, - сказал Инчикуин, - вы, иностранцы, дьявольски умный народ! А для
меня латынь все равно что готтентотский язык. Пожалуйста, переведите еще
раз, я запишу.
Ничего не поделаешь - пришлось продиктовать ему страницу из Овидия.
Он то и дело прерывал меня и спрашивал, как пишутся слова.
- Да ведь я диктую вам не по-латыни, а по-английски - на вашем же
родном языке!
Инчикуин не смутился и сказал очень весело:
- Будь я проклят, если я когда-нибудь одолею английское правописание!
Для меня это китайская грамота!
После этого случая не только Инчикуин, но и его товарищи стали при
встрече улыбаться мне.
Я часто слышал, как они говорят между собой:
- О, эти иностранцы - чертовски умный народ! Жарят Овидия, как "Отче
наш".
-----
Однажды я сидел в нашей маленькой тихой университетской библиотеке.
Инчикуин вошел в комнату, перелистал журнал "Хоккей", а потом от нечего
делать подсел к моему столику. В библиотеке нельзя было курить - поэтому он
держал во рту потухшую трубку.
- Слушайте, - сказал он, - знали ли вы в России одного человека, я
забыл его фамилию. Кончается на "ский"... Славный парень, ростом в шесть
футов!
Я ничего не мог ему ответить, но он и не ждал моего ответа.
- Слушайте, - сказал он опять. - А знакомы ли вы с русским царем, то
есть я хочу сказать - бываете ли во дворце? Я в прошлом году видел вашего
великого князя. Позабыл только, как его зовут. Кажется, Михайловна.
-----
Я очень любил читать книги о средневековых рыцарях. Инчикуин увидел у
меня в руках книгу, которая называлась "Ирландский замок". На первой
странице были изображены развалины замка с деревьями на крыше.
- О, - сказал Инчикуин, - у меня у самого есть в Ирландии замок. Ему
восемьсот двадцать три года.
- А башни уцелели? - спросил я.
- Да, башни, подъемный мост и все прочее. На реке Шаннон, недалеко от
деревни Килдайсарт. Красивый вид. Приезжайте посмотреть. Только мы живем не
в замке, а в двух милях от него. У меня дома отличные лошади. Читали вы в
газетах о Ирландской Девушке, которая взяла приз на Дерби? Это моя кобыла.
Я записал адрес Инчикуина на обложке "Ирландского замка".
-----
Летом я жил в английской деревне у подножия высоких гор, похожих на
сахарные головы. Гладко вымощенная, будто полированная дорога проходила
через деревню, а потом вилась в горах.
Деревня была чистенькая, уютная, вся увитая розами и диким виноградом.
Я жил в небольшом двухэтажном доме, а против моего окна высился столб с
блестящей вывеской гостиницы: "Королевская таверна. Автомобильный клуб".
По дороге то и дело проезжали автомобили.
Зашел я раз в бакалейную лавочку за папиросами "Золбтой мундштук". В
лавочке пахло всеми английскими колониями: тут были ящики кофе, какао и
корицы, а на стене висели целые ветви желтых, слегка почерневших бананов.
Перед прилавком стоял высокий и прямой юноша в роговых очках. Не
шевелясь, он смотрел на лавочника в упор и допрашивал его, как следователь.
- Лучше всего, - говорил пискливым голосом лавочник, сидя на высокой
табуретке, - лучше всего доехать по железной дороге до гавани Фишгард.
Оттуда есть пароход в Ирландию, в Росслер.
Когда я подошел к прилавку, лавочник весело пропищал:
- Доброе утро, сэр. Славная сегодня погода! Вот мистер Робертсон
собирается путешествовать по Ирландии - пешком. Забавная страна! Вы
подумайте только - Англия с Ирландией составляют одно королевство, а какая
разница! Вы там не бывали еще?
Я сказал, что давно собираюсь.
Высокий молодой человек, не поворачивая головы, сказал мне:
- Если хотите, поезжайте со мною. Вдвоем веселее. Вы умеете ходить?
Захватите дорожный мешок и будьте у "Королевской таверны" через два часа.
Потом он повернулся, оскалил лошадиные зубы и сказал:
- Та-та.
Так говорят для краткости вместо "гуд бай". "Гуд бай" значит "прощай",
а "та-та" что-то вроде нашего "пока".
-----
Мы поехали. В поезде мистер Робертсон все время молчал и читал
путеводитель, раскрыв маленькую карту.
На пароходе он лежал в длинном кресле на палубе. Лицо у него было
зеленое, как море зимой. Рот был широко открыт. Шляпу он надвинул на глаза,
чтобы не видеть мелких перекатывающихся морских волн.
- Как вы чувствуете себя? - спросил я, проходя мимо.
- Отлично, великолепно, наслаждаюсь путешест... - попробовал он
соврать, но, не кончив слова, закрыл глаза и склонил голову набок.
В несколько часов мы переправились через небольшое, но бурное
Ирландское море.
- Что же, пешком? - спросил я у Робертсона, когда мы с ним сошли на
землю.
- Да, я признаю только пешее передвижение.
Мы пошли по пыльной большой дороге. По одну сторону виднелись круглые
холмы, по другую только луга. На лугах паслись овцы без пастухов и собак.
По дороге проходили женщины, закутанные в черные платки и похожие на
монахинь.
Мистер Робертсон опустился у края дороги на камень.
- Что с вами? - спросил я. Притворно улыбаясь, он прошептал:
- Маленькое головокружение... от свежего воздуха.
- А вы можете дальше идти, мистер Робертсон? Все с той же веселой
улыбкой он отвечал:
- Конечно, могу, но лучше бы поехать.
Мимо нас бежал мелкой трусцой ослик, тащивший повозку вроде открытого
ящика. В ящике стоял длинный человек в соломенной шляпе и колотил осла
палкой.
- Ги-ги! - кричал он. - Двигай ногами, дармоед, а то я тебе перешибу
спину!
- Послушайте! - закричал я ему. - Моему товарищу дурно, не подвезете ли
вы нас немного?
- Он и меня везти не хочет, - отвечал человек в шляпе. - Садитесь,
будем вместе погонять его!
Робертсон тяжело грохнулся в повозку, как замороженный труп. Я полез за
ним.
- А не будет ли ослу тяжело? - спросил я.
- Спросите у него, - пробормотал человек в шляпе и ткнул осла дубиной.
В это время нас догнала женщина. Из-под черного платка виднелся только
край ее красного лба и седые космы волос.
- Пьяница! - закричала она. - Посадил черт знает кого, а я должна
пешком тащиться!
Осел, видимо, испугался крика и поскакал по дороге, как хороший
призовой конь.
- Вы знаете ее? - спросил я, когда женщина пропала из виду.
- Зияю, - спокойно ответил возница.
- А кто она такая?
- Жена.
- Чья жена?
- Моя.
Осел остановился у маленькой железнодорожной станции. Робертсон стал
шарить по карманам.
- Что потеряли? - спросил я.
Робертсон побледнел и сказал дрожащим голосом:
- Путеводитель...
Возница посмотрел на Робертсона с испугом и участием.
- Оставил в кресле на палубе, - сказал Робертсон. - Проклятое
Ирландское море!
- Что за беда, Робертсон. Будем путешествовать и без путеводителя.
- Как же это можно! - возмутился Робертсон. - Там указаны все замки,
церкви, кладбища, все гостиницы, все станции, все дороги шоссейные и
проселочные. Я без него не пойду. Придется сесть на поезд. Я даже не знаю,
где здесь останавливаются на ночь. А новый путеводитель не во всяком городе
найдешь - особенно здесь, в этой дурацкой Ирландии.
- В Лимерике найдем, - успокоил я его.
Где-то близко свистнул паровоз. Мы торопливо простились с владельцем
осла и побежали на станцию.
Через несколько минут мы сидели на полинялых диванах в душном маленьком
вагоне и мчались на запад Ирландии - в город Лимерик.
- Лимерик, - вспоминал Робертсон, - страница сто семьдесят пятая в
путеводителе... Кожевенные фабрики, памятник Родсу... Расположен на реке
Шаннон.
- Шаннон! - закричал я. - Там находится замок студента Инчикуина,
потомка ирландских королей. Мы непременно побываем у него. Мы увидим
подъемный мост, башни, бойницы, деревья на крыше.
- Сначала надо найти путеводитель, - угрюмо, сказал Робертсон.
-----
В Лимерике мы хорошо выспались. Робертсон опять повеселел и заходил
большими шагами. Под мышкой у него был новенький путеводитель в красном
переплете.
Мы побывали в доках. Там грузили пароход, но никто при этом не кричал и
не суетился. Это была самая тихая пристань в мире. Кричали одни только
чайки.
- Знаете, Робертсон, - сказал я, - хорошо бы нам сегодня отправиться в
деревню Килдайсарт, в замок Инчикуина.
- Постойте, - ответил Робертсон, - надо сначала узнать, есть ли на
свете такая деревня и такой замок.
Он присел на перевернутую лодку и раскрыл свой новенький путеводитель.
- Деревня Килдайсарт, - прочел он. - Церковь, кладбище... А никакого
замка Инчикуина поблизости нет. Никакого. Есть, правда, замок в окрестностях
Лимерика, но совсем в другом направлении.
Я обиделся и сказал резко:
- Я иду в Килдайсарт. Я хорошо знаю, что замок Инчикуина находится
недалеко от деревни Этиа. Хотите - идем вместе, а не хотите - мы можем здесь
расстаться.
Робертсон притворно улыбнулся и сказал:
- Держу пари, что никакого Инчикуина на свете нет.
- Нет Инчикуина? Что же, я его выдумал?
- Нет, вы просто ошиблись. Его фамилия, вероятно, не так произносится,
а может быть, не так пишется. Никакого замка вы не найдете. Пари на фунт
табаку?
- Идет, - сказал я, - через три дня мы встретимся в Лимерике и увидим,
чей табак будем курить.
- Отлично, - сказал Робертсон, ласково и ехидно улыбаясь. - Только
имейте в виду, что в деревне нет гостиницы и вам негде будет ночевать.
- Переночую под деревом или у местных жителей.
- Под деревом? - изумился Робертсон. - Разве что под деревом, а у
жителей вряд ли. Ну, счастливого пути! Пожимая мне руку, он еще раз
улыбнулся.
- А где же вы будете ночевать? - крикнул он мне вслед. - В рыцарском
замке! - ответил я гордо.
-----
Я шел зелеными лугами. Надо мной висели и дрожали, как на резиновых
ниточках, жаворонки. Я видел, как они отрывались от земли, а потом падали в
траву или в колосья. Только изредка попадался мне домик или церковь. Перед
церковью высилось распятие из белого или черного мрамора.
Свернув с дороги, я чуть было не утонул с болоте. Сначала я заметил
только, что мои сапоги заблестели, а потом у меня под ногами захлюпала и
зачмокала трава. Я вернулся на дорогу.
"Подвез бы меня кто-нибудь, - подумал я, - а то мне и до вечера в
деревню не поспеть".
Мимо пробежало несколько осликов с ящиками на колесах - вроде того, в
котором мы с Робертсоном тряслись вчера. По ящики были плотно набиты
бидонами с молоком.
Вдруг сзади послышалось громкое, веселое ржанье. Я обернулся и увидел в
столбе пыли большой и высокий экипаж.
Должно быть, важная карета. Не подвезет, пожалуй.
Да, правда, карета. Везут ее две крупных лошади. Громко щелкают длинные
бичи. На козлах два человека. Должно быть, кучер и лакей.
Уж не сам ли Инчикуин катит - потомок ирландских королей?
Ближе, ближе, - я отхожу в сторону и пропускаю лошадей.
Что это значит? Карета без окон! На боковой стенке надпись крупными
буквами:
ДЖЕЛФС, ДЖЕЛФС И КОМПАНИЯ
ЛУЧШАЯ ПРАЧЕЧНАЯ В ЛИМЕРИКЕ
- Простите, - закричал я бородатому кучеру, - не можете ли довезти меня
до деревни?
- Отчего же нет, - сказал бородач, осаживая лошадей. - Место найдется,
а лошади у нас, как видите, не дохлые.
Я взобрался на высокое колесо, а оттуда полез на сиденье. Вместо лайся
я увидел на козлах маленькую сморщенную старушонку. Я сел между нею и
бородачом. Опять щелкнул бич, и мы с грохотом покатили.
"Этак мы скоро домчимся", - подумал я, задыхаясь от быстрой езды и от
пыли. Но через пять минут фургон остановился у ворот. За железной оградой я
увидел великолепный парк. На ветвях каштанов качались, как султаны на
цирковых лошадях, белые цветы. По главной аллее, между двумя рядами
каштанов, шел важный мужчина в блестящем цилиндре и вел под руку женщину.
Сморщенная старушонка скатилась с козел и быстро побежала в ворота,
кланяясь на ходу гулявшим по парку людям.
Бородач тоже поклонился. Человек в цилиндре пристально посмотрел на
меня.
Через несколько минут старушка воротилась с громадным узлом. Отодвинув
дверцу фургона, она впихнула туда узел, а сама с ловкостью мальчишки
взобралась к нам на сиденье.
Так вот оно что! Мы собираем по усадьбам грязное белье и развозим
господам чистое. Только теперь я это понял.
Чем дальше, тем чаще мы останавливались в пути. Когда мы подъехали к
седьмым воротам, я решил покинуть прачечный фургон и продолжать путь пешком,
хотя солнце уже садилось.
Едва только я поставил ногу на колесо, как из ворот вышли несколько
молодых людей. Один из них, рыжий, без шляпы, вел на привязи двух рыжих
собак.
Я посмотрел на него и сразу узнал: Инчикуин. Я хотел было его
окликнуть, но в эту минуту проворная старушка скатилась с козел, и обе
собаки на нее залаяли.
- Тубо, дьяволы! - закричал Инчикуин. - Будь я проклят, если я не
утоплю вас сегодня же в грязной луже!
- Добрый вечер, Инчикуин, - сказал я.
- Добрый вечер, - пробормотал он смущенно, наклоняясь к собакам. Потом
он пришел в себя и сказал: - А это вы! Как вы здесь очутились? Куда это вы
едете?
- Никуда, Инчикуин. Я путешествую по Ирландии.
- Путешествуете? А давно ли вы служите в прачечной? Я расхохотался.
- Нет, я не служу в прачечной, Инчикуин. Я встретил фургон по дороге и
попросил этих людей подвезти меня.
Инчикуин посмотрел на своих спутников, будто хотел спросить, верят, ли
мне они или не верят. Его спутники - такие же мальчишки, как Инчикуин, -
смотрели на меня с любопытством.
- Простите, - сказал Инчикуин, наморщив лоб. - Я ничего не понимаю.
Люди обыкновенно ездят в каретах, в автомобилях, иногда на велосипедах. Но я
никогда, никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь совершал
путешествие в прачечном фургоне!
Мне надоели его рассуждения, и я перебил его:
- Послушайте, Инчикуин, отчего в путеводителе ничего не говорится о
вашем замке?
Инчикуин пожал плечами и сказал:
- Спросите об этом людей, которые сочиняют путеводители.
- А можно ли посмотреть ваш замок?
- Сделайте одолжение.
- Вы мне дадите ключи от замка?
Товарищи Инчикуина переглянулись, а он сердито пробормотал:
- Не надо никаких ключей.
- А разве замок всегда открыт?
- Всегда открыт, - сказал Инчикуин и сейчас же заорал на своих собак: -
Молчать, дьяволы! Ни с места!
Когда я отошел на далекое расстояние, я услышал голос Инчикуина:
- Эй, подождите минутку!
Я остановился.
- Где вы будете сегодня ночевать? - крикнул Инчикуин.
- Буду ночевать в деревне. Спокойной ночи!
Мимо меня с грохотом прокатил прачечный фургон. Бородач и старушка
ласково кивали мне сверху.
-----
Когда я пришел в деревню, уже темнело. Двери в домах были заперты.
Только одна дверь была открыта настежь, - толстая женщина выгоняла из дома
осла.
- Можно у вас переночевать? - спросил я. Женщина покачала головой.
- Вам у нас не понравится, - сказала она.
- Ничего, понравится! Только найдется ли у вас место?
- Место найдется, - сын дома не ночует, теленка в больницу повез.
Вот и отлично. Я вошел в дом и огляделся.
На полу под навесом тлела кучка торфу, и дым от нее уходил к потолку,
где была дыра. Пахло гарью и скотом.
Это была старинная курная изба. Я не заметил ни одного окна. Верхняя
половина двери открывалась, заменяя окно. По земляному полу бегали цыплята,
а из темного угла резко хрюкала, будто резала ножницами жесть, большая
свинья.
Небогато живут в этой деревне.
Я стоял у огня, а хозяйка, миссис Селиван, сложив руки на животе,
пристально меня разглядывала.
- Скажите, миссис Селиван, далеко ли отсюда замок?
- Какой замок? Замок в Дублине. Там живет правительство.
- Да нет, старинный замок Инчикуина. Знаете вы его?
- А-а-а, - догадалась хозяйка, - ну бог с ним!..
Больше она ни слова не сказала.
Свинью на ночь выгнали - так же, как прежде выгнали осла, которого я
встретил у входа.
Меня заботливо уложили в пристройке - в небольшой клетушке. Проснулся я
на рассвете и поспешил выйти на свежий воздух.
Толстая хозяйка бегала по двору за курицей.
- Где тут у вас можно умыться? - спросил я.
- А вон там за домом стоит кадушечка, - сказала хозяйка и ткнула
куда-то пальцем.
Я скоро нашел кадушечку за домом, но в эту самую минуту из нее пила
воду большая черная свинья. Я не стал ей мешать и, махнув рукой, пошел назад
в избу.
Миссис Селиван накормила меня картошкой.
Во время еды я еще раз заговорил с хозяйкой о замке Инчикуина.
- Там теперь живут злые феи, - сказала она. - Лучше туда не ходить.
- А где это, миссис Селиван?
- Я вам покажу дорогу, только ничего хорошего там нет. Вы поверьте мне.
После завтрака она показала мне тропинку, а сама вернулась домой.
-----
Я долго шел и все всматривался в даль, не видать ли высоких башен с
бойницами. Но башен не было. Тропинка кончилась, и я пошел по пустырю,
заросшему травой и заваленному грудами камня. Вдруг я услышал не то чиханье,
не то фырканье.
Я вздрогнул и огляделся кругом. В стороне я увидел остаток стены в два
человеческих роста. Кладка была старая, сухая. В стене было два отверстия:
одно большое, другое - на самом верху - поменьше. Это были, очевидно, дверь
и окно.
Опять послышалось фырканье сверху. Будто кто-то оттуда плевался.
"Фея! - подумал я. - Фея сердится на меня и плюется".
Я отошел от стены на несколько шагов, и только тогда увидел того, кто
плевался. Это была худая рыжая кошка. Она злобно водила усами и шипела. К
ней прижимался худой рыжий котенок, очень похожий на Инчикуина.
А где же ров? Я обнаружил его только тогда, когда оступился и полетел в
яму, царапаясь о колючие кусты и камни.
Вот и все, что я увидел. Стоило ли ради этого ссориться с Робертсоном и
тащиться целый день по пыльной дороге - сначала пешком, а потом на прачечной
колеснице!
А табак я все-таки выиграл: я нашел замок древних Инчикуинов и унес с
собой на память грязный камень, обросший мхом.
Через три дня я встретился с Робертсоном в Лимерике. Он сидел за столом
в чистеньком номере гостиницы и спокойно читал книгу в красном переплете.
Вид у него был свежий и бодрый, а я притащился запыленный, немытый и весь в
царапинах.
Я положил на стол камень и рассказал Робертсону все, что было.
Робертсон очень долго смеялся, а потом сказал мне;
- Вот что значит путешествовать без путеводителя!
|
