Тогда я запер на замок двери своего дома и ушел вместе с другими.
     Г. Уэллс

     Сам не знаю, что со мною:
     И последыш и пророк,
     Что ни сбудется с землею,
     Вижу вдоль и поперек.


     Кто у мачехи-Европы
     Молока не воровал?
     Мотоциклы, как циклопы,
     Заглотали перевал,

     Шелестящие машины -
     Держат путь на океан,
     И горячий дух резины
     Дышит в пеших горожан.

     Слесаря, портные, прачки
     По шоссе, как муравьи,
     Катят каторжные тачки,
     Волокут узлы свои.

     Потеряла мать ребенка,
     Воздух ловит рыбьим ртом,
     А из рук торчит пеленка
     И бутылка с молоком.

     Паралитик на коляске
     Боком валится в кювет,
     Бельма вылезли из маски,
     Никому и дела нет.

     Спотыкается священник
     И бормочет:
     - Умер Бог, -
     Голубки бумажных денег
     Вылетают из-под ног.

     К пристаням нельзя пробиться,
     И Европа пред собой
     Смотрит, как самоубийца,
     Не мигая, на прибой.

     В океане по колена,
     Белый и большой, как бык,
     У причала роет пену,
     Накренясь, "трансатлантик".

     А еще одно мгновенье -
     И от Страшного суда,
     Как надежда на спасенье,
     Он отвалит навсегда.

     По сто раз на дню, как брата,
     Распинали вы меня,
     Нет вам к прошлому возврата,
     Вам подземка не броня.

     - Ууу-ла! Ууу-ла! -
     марсиане
     Воют на краю Земли,
     И лазурный луч в тумане
     Их треножники зажгли.